— Дура ты! Отказалась от такой власти! И от магии. Я не понимаю, почему в результате ты выиграла, но мне ужасно завидно. Сейчас я исчезну. Проклятие разрушено. Глупые рабы станут сильными магами. — Она обиженно надула губы. — А он тебя любит по-настоящему! Почему?!

— Потому что и я люблю его, а не пытаюсь получить над ним власть, — вздохнула я, протянула руку и всë же коснулась Привиденьки. — Не плачь, маленькая. Ты просто была еще совсем девочка и не успела разобраться. Это грустно, но что поделать, так получилось. Попробуй еще раз, у тебя получится.

Призрачная дурочка изумленно распахнула глаза и открыла рот, почувствовав мое прикосновение. От моей руки по серебристому туману, из которого она состояла, пошли волны, и он начал быстро темнеть, уплотняться… и рассыпаться яркими звездочками.

— Спасибо! — пролепетала девочка. А ведь и правда, она ж совсем мелкая, ну лет пятнадцати-шестнадцати на вид, сейчас это стало особенно заметно. — Ты… вы сняли проклятье! И с меня тоже!

Тут она быстро, явно пытаясь успеть, приникла ко мне и прошептала на ухо:

— Ты не всемогущая и не колдунья, но приобрела дар разрушать любые проклятия. И не из-за моей магии, а потому, что не испугалась и защитила мать своего мужа. Прощай, счастливая сестрица.

Призрак исчез. Как мне показалось, с довольным вздохом.

— Неужели существуют дома в четырнадцать этажей? — внезапно спросил слегка ошарашенно молчавший Лим.

— И в сто четырнадцать, — растерянно ответила я.

— Ты жила на четырнадцатом этаже. Ты лечила зубы в огромном доме, где кроме тебя трудились полсотни лекарей и помощников. В том мире у тебя осталась дочь.

— Ты как это узнал? — ответила я с удивленным возмущением.

— Просто на тебя посмотрел, — задумчиво усмехнулся он. — Как интересно. Такое впечатление, что мои магические силы неплохо подросли. Знаешь, дорогая, нам и правда найдется о чем поговорить… когда-нибудь потом. А сейчас я собираюсь заняться гораздо более важным делом!

И поцеловал меня.

***

 Не прошло и года, а я уже много чего добилась. Например, создала небольшую родовспомогательную клинику. Магия магией, пусть она и усилилась и теперь не исчезнет, а даже мои скудные познания в современной гинекологии и акушерстве оказались очень даже нелишними. И вообще, сплав волшебства и моих знаний — это сила. Разумеется, первым пациентом стала я сама. Практически все опасения оказались напрасными — роды, как говорится, были премиум-класса. И хорошо, потому что я детей не планировала, только человек предполагает, а пещера с озером — так ее перетак — располагает. По подсчетам, именно там я и заполучила… любимого сыночка.

Малыш оказался с классическими эльфийскими ушами и привычками едва ли не с четвертого месяца удирать из колыбельки и забираться под стол, диван и прочую мебель. Как он это делал — я никак не могла уяснить, вообще-то дети в этом возрасте едва ползают! Не ребенок, а вундеркинд какой-то, я даже нервничала — слишком быстрое развитие, как мне казалось, могло спровоцировать какую-нибудь патологию, и вообще…

Бабушка Му ворчала на меня, призывая не маяться дурью, растет пацан — и хорошо, называла его Лазик, хотя полное имя нашего с Лимеасом отпрыска звучало по-эльфийски красиво и заковыристо: Лэйзиен. А я подумала — он появился благодаря тому событию в пещере, может, потому такой шустрый? Озеро непростое было.

Искусство заползать под шкаф оказалось не единственным. И я была права — этот маленький Гудини умудрялся сбежать из манежа не только силами младенческих ручек и ножек. Однажды колыбелька с Лазиком начала скользить по полу, будто на невидимых колесах. А когда мы решили проветрить комнату и начался ливень, окно закрыла невидимая рука. Паршивец пользовался магией!

— Мой сын научился колдовать раньше, чем говорить, — гордо заметил Лим, когда ему вечером об этом рассказали. Муж вернулся с работы усталым, но довольным, как всегда. Что сказать, этот эльф оказался гораздо хитрее и предусмотрительнее, чем о нем думали. Он долго готовился, а когда обстоятельства вынудили его действовать раньше намеченного срока — не растерялся и вывернул проигрышную ситуацию наизнанку. И стал такой заметной силой в городе, что кланы притихли.

Но это всë мелочи по сравнению с семейной жизнью. Кстати, мы все переехали в дом, который муж купил на мое имя (хотя я и сняла проклятье с его матери, он всë же решил таким образом перестраховаться). Мы все — это я, Лим, моя свекровь, бабушка Му и Игги. Матео остался в родном доме, хотя жилым там теперь был только второй этаж, а первый мы полностью превратили в клинику. Я радовалась и всë равно вспоминала Катëнка. Скучала, конечно, но на душе было спокойно — я знала, что у дочери всë будет хорошо. Просто знала, и всë.