Я слушал и умело скрывал улыбку. Вряд ли на этих милых существ кто-нибудь тратил в прошлом Вечный ошейник. Но даже обычный, дешевый Хозяйский знак, пусть и снятый на Торгу перед продажей, оставляет след. Можно без особых усилий выяснить, что в их прошлом было что-то интересней скитаний по огородам. Хватило бы осмотра магом низшего порядка.

Но зачем? На лапах непритязательных огородников — по два листика. Сейчас это добропорядочные горожане. Их биографии не отягощены более серьезным злодейством, чем неотработанный аванс на огороде или стянутый пирожок с лотка — последнее по части мальца. Как ни трудно было вытрясти из гоблинов сведения, но тут я разобрался. В конце концов, эта парочка до Торга работала в Городе, по косвенным описаниям я их опознал. И убедился в двух вещах: у них за душой побег с Торга, и госпожу Лилию они могли встретить только там. Но листики эту историю покрыли. Тут я принципиален. Поймали — горе беглецу, не поймали до первого листика — горе хозяину. Что поделать, эльфы ценят свободу.

А вот прошлое Лилии меня интересовало куда больше. Прибегнул к раздельному допросу. Малый был отослан в подвал за холодным вином. В его отсутствие я спросил старушку, как она познакомилась с госпожой целительницей.

— Случаем, господин начальник. Нам, беднякам, таких добрых случаев один на жизнь и выпадает-та. Лекарка травы искала для своих врачеваний, мы ей подсобили, теперь расставаться не след.

Малый, вернувшийся с запотевшей бутылкой, версию дополнил, но не разрушил.

— Госпожа Лилия явно не из наших краев, раз в простых травках не понимает. Мы ее нашли, она и оставила нас для услуг.

Мелькнул и тотчас был присоединен к разговору хозяин дома — Матео. Конечно же, он знал о прошлом Лилии меньше всех. Зашла купить инструменты, заодно арендовала дом.

Юноша осторожничал, подбирал слова. Я понимал почему: вдруг начальник стражи подаст в суд — или занимайся семейным ремеслом, или продай инструменты с креслом по указанной цене.

Боялся он зря. Я старался обходиться без услуг его отца. Как работать помощникам — их дело, лишь бы в рамках закона. А я лучше получу головную боль, порывшись в сознании подследственного, чем буду слушать его стоны и вопли. Обычно менее информативные, чем считают сторонники пыточных методов.

Возможно, это и стало причиной ранней смерти старикана. Я — четвертый начальник стражи на его веку, но первый, кто ни разу не зашел в застенок. Бедняга решил, что потерял квалификацию, да еще и с сыном проблемы. А огорчаться в его возрасте небезопасно.

С Матео я говорил приветливо. Парень характером напоминал лук — сгибается, но не ломается. Настоял на своем, не пошел путем отца, и хорошо. Донос, недавно поступивший в Башню стражи, о том, что наследник палача отдал инструменты непонятно кому, сгорел в жаровне.

Сейчас я потягивал холодное вино и разглядывал инструментарий, изменивший свое назначение, а заодно и бывшее палаческое кресло — его я узнал сразу. Если самый опасный вампир Города заходил к Лилии лечить зубы, то его можно поздравить. Он первый из Рин Корванов, оказавшихся в палаческом кресле. А то, что добровольно, делает историю особо забавной. Как бы донести ее до остальных вампирских семей?

Я прихлопнул недостойную мысль как муху, жужжащую возле лица. Воину из клана Остролиста мстить, распространяя пикантные слухи? Может, в бою мне еще и отравить стрелы в колчане?

Откуда же прилетела эта муха? Я понял, что, пока беседовал со слугами, боролся с нарастающей обидой. Ее сглаживало лишь одно: по-настоящему обижен был господин Вэйн. Я пришел и сорвал его планы.

Но как эти планы возникли? С какой стати он вообще рассчитывал, будто Лилия с ним куда-то может пойти? Какие у него права на ее время, если это не время лечения зуба?

Вино чуть-чуть плеснулось в бокале. Похоже, я вздрогнул. Никуда не годится! Это орк в тяжких раздумьях может разнести меблированную комнату и не заметить. Эльфу так переживать недопустимо.

Матео всё еще стоял рядом, хотя разговор окончен. Надо намекнуть ему, что может идти. Или задать вопрос.

— Матео, визит господина, с которым я столкнулся в дверях…

С опозданием я понял, как выглядит мой вопрос. Самая обычная ревность, от которой в тавернах выхватывают ножи и поднимают табуреты. Еще убивают жен.

Но эльф никогда не делает полшага.

— …он пришел воспользоваться мастерством госпожи Лилии?

Я знал, что мои щеки не покраснели. Куда девать огонь внутреннего стыда?

— Да, господин начальник стражи, — ответил Матео спокойным, почти официальным тоном, как неоднократно отвечал его отец.

Тон был уж очень сух. Вдобавок я нарушил одно из правил следствия — вопрос не должен включать ответ.

Я уже провожу следствие? И могу ли довериться его результату?