— Нет. Я скажу. Для начала извинюсь. — Его губы скривила горькая усмешка. — Звучит банально, но ты все неправильно поняла. И знаю, тебе плевать, но я беспокоился. Вчера ты вела себя… — он замялся, — странно. Я не мог оставить тебя одну, и ночью тебя осмотрел митр Хавьер. Он обнаружил некое… — Герман бросил недовольный взгляд на кузину, словно не хотел, чтобы она слышала, но декан с невозмутимым видом дала понять, что это ее кухня и она будет слушать все. — Ладно, вряд ли это уже тайна. Вы ведь подруги. — И снова неприязненная ухмылка, как и вчера, будто это самое страшное ругательство. — Проклятие обоюдное. С моей стороны — это страсть, лишающая рассудка. С твоей, — Герман вновь посмотрел мне прямо в глаза, — неконтролируемый и необъяснимый ужас. Безразличие я бы сумел преодолеть, но ужас… — Он качнул головой. — Сложнее.

— Расскажи об условии отмены, — попросила Райвер.

— Нет.

Ответ графа был жестким и категоричным. Настолько, что вызвал закономерное удивление у нас обеих. Не сговариваясь, переглянулись, и Райвер кивнула. Кивнула и я, понимая, что ее решение, прозвучавшее чуть раньше, единственно возможное. Необходимо найти любовницу и вытрясти из нее все. Даже внутренности, если потребуется.

А ведь Райвер не только дракон, но и некромант. Она сможет.

— Что задумали? — Герману в уме не откажешь, так что он без труда разобрался в наших переглядываниях, тем более мы особо и не скрывались.

— Тебе пора, — сладко улыбнулась декан. — Мы как раз начали обсуждать фасоны платьев для весны, а это не для нежных мужских ушей. К тому же извинения уже прозвучали, так что…

Драконица недвусмысленно указала рукой на дверь, но граф отрицательно качнул головой, глядя на меня.

— Извинение было первым, что я планировал. Но это не все. Остальное я предпочту озвучить наедине. Здесь… — он брезгливо огляделся, — или в моем замке.

И выжидающе замер.

— Я прогуляюсь, — мрачно пошла на уступку Райвер. Но прежде чем выйти из кухни, сурово заявила: — Тронешь ее хоть пальцем, рискнешь похитить снова — и я первая подам на тебя жалобу лично императору. Ни одно проклятие, ни одна страсть, ни один титул не оправдывают скотского поведения. Ты меня услышал.

На это очень грозное заявление граф ответил пренебрежительным взглядом, но мне кажется, проникся, потому что сел с другой стороны стола, словно хотел дать понять, что действительно ко мне не приблизится.

Но что такое метр для дракона? Видимость!

Райвер вышла, а я смотрела куда угодно, только не на Германа. А ведь на мне больше нет амулета, и я очень хорошо ощущала исходящую от него угрозу. И даже понимание, что страх наведенный, не спасало ситуацию. Разве что чуть-чуть. И то, если сосредоточиться лишь на этом вопросе, а никак не на самом Германе.

Чем это может вызываться? Какие именно вопросы задавал митр Хавьер? Запах, аура, раса? Эх, и почему я не великий маг? Хрясь волшебной палочкой (кое-кого по дурной башке!) — и все в шоколаде.

— А знаешь, мне нравится даже просто сидеть и смотреть на тебя, — задумчиво, точно не веря самому себе, произнес дракон. — Почему? Почему ты? Ты ведь такая…

— Обычная? — Я подняла на него взгляд и увидела в его глазах подтверждение. — Об этом тебе лучше расспросить свою бывшую любовницу. Чем она думала, когда обрекала тебя на такое унижение?

Герман зло стиснул зубы, и я поняла, что попала в яблочко, и тихо хмыкнула. Для него это действительно унижение. Безродная секретарша. У нас еще и детей быть не может. Тогда к чему это громкое заявление о браке?

Нет, не понимаю…

Ну да ладно, сейчас есть проблемы поважнее.

— О чем ты хотел поговорить?

— Как всегда торопишь? — В его голосе проскользнула ирония, но как-то вяло. — А просто посидеть?

— С тобой? — Я не сумела удержать злого сарказма и тут же увидела, как ожесточилось его лицо, но не планировала давать слабину. — Не та компания, в которой мне уютно, и ты это знаешь как никто. Кстати, была бы признательна, если бы ты вернул мне все, в чем я была вчера. Некоторым, знаешь ли, приходится самим зарабатывать себе на жизнь.

— В замке тебе принадлежат несколько комнат. В гардеробной больше двадцати платьев, не считая остального. Тебе мало? — Он уже откровенно злился, и меня едва не сносило исходящим от него ужасом, но, кажется, я уже слишком устала бояться, потому что неприязненно скривилась в ответ и ударила честностью.

— Сам носи эту вульгарщину. Я ни о чем не просила, а тебе не мешало бы начать интересоваться хотя бы чьим-то мнением, кроме своего.

— С какой стати?

— О, действительно! С какой же? — Еще чуть-чуть, и я бы натурально зарычала, но как только ко мне пришло понимание, что мы практически скандалим, хотя даже не в отношениях, то резко остыла и с тяжелым вздохом откинулась на спинку стула. — Герман, ну ты же умный мужчина. Просто подумай. Это-то ты еще умеешь? Да это элементарная психология: хочешь взаимности — найди точки соприкосновения.

Посмотрела на него задумчивого, поняла, что сказала глупость, и вздохнула снова. Где-то на задворках сознания помахала лапкой жалость. Глупо, конечно, но женщины на Руси уж так устроены, что нам обязательно нужно кого-то пожалеть. Бездомную собаку, безумного дракона…