В напряженном молчании мы сели в подъехавший экипаж, и, несмотря на теплую погоду, я обхватила себя руками. Не сказать, что перенервничала или испугалась, но произошедшее оставило такой гадливый осадок, что срочно захотелось либо выпить, либо… Не знаю. Уже ничего не знаю.

Я поймала на себе встревоженный взгляд дракона, севшего напротив, вымученно улыбнулась… И оказалась у него на коленях.

— Что ты делаешь?!

— Тшш…

Он обнял меня так крепко, что я не сумела бы освободиться даже при большом желании. Уткнулся лбом в мое плечо и тяжело вздохнул. Я не ощущала страха, лишь легкое беспокойство, так что вскоре сдалась и позволила себе забыться. Расслабиться, представить, что дракон — нормальный мужчина, а над нами не довлеет проклятие.

И тут в полнейшей тишине протестующе буркнул желудок дракона. Я тактично сделала вид, что ничего не заметила, но протест повторился на этот раз утробным рыком. Приглушенно хихикнула, изо всех сил стараясь удержаться, но когда к бурчанию присоединился и мой — расхохоталась в голос, сотрясаясь всем телом и обнимая дракона за шею, чтобы не упасть.

Божечки-кошечки, как же это глупо! Но как же смешно!

— В ресторан или домой? — ворчливо уточнил Герман, но мне послышалось в его голосе сдержанное веселье.

Да ладно?! Он знаком с самоиронией? Даже отстранилась, чтобы взглянуть на его лицо, но оно было привычно невозмутимым. Вздохнула с сожалением и вспомнила.

— Я прогуляться хотела…

— Значит, в ресторан, — уверенно подытожил он и пару раз стукнул по стенке экипажа.

Движение замедлилось, стих цокот копыт, и в установившейся тишине граф четко озвучил адрес и название ресторана. После того как экипаж вновь тронулся, Герман посмотрел на меня своим непередаваемо бесстрастным взглядом и, судя по всему, что-то решил.

Я не ошиблась.

— Изольда — та ведьма, что меня прокляла. Дочь императорского казначея. Ее проступок дорого обошелся отцу, магический контроль наложил на ведьму очень большой штраф. Но лишь штраф… — Дракон прикрыл глаза, пряча под веками яростное пламя. — Она до сих пор вхожа и во дворец, и во все светские салоны. Хотя будь моя воля… — Он зло скрипнул зубами, но недоговорил и мотнул головой. А затем и вовсе мрачно усмехнулся. — Из-за твоего спокойного поведения и моей поразительной сдержанности она решила, что ты не та. Не девушка из проклятия. — Его взгляд потеплел на тысячную долю градуса, а я услышала почти комплимент: — Твое поведение на обеде было безупречным. Спасибо.

Что? Что я слышу? Нет, серьезно?! Вау! А можно на бис? Можно, можно? Эх… Нельзя, да? Но я все равно услышала и запомню!

Молча кивнула, переполненная крайне неоднозначными ощущениями. Это был очень интересный опыт. Благодарность от графа… Это достойно внесения в исторические хроники!

— А что по поводу моей мужской несостоятельности… — Его голос стал глуше, и следом я услышала то, что никогда не ожидала узнать. — Это правда. Со дня проклятия я ни разу не был с женщиной.

— Вообще?! — ахнула, шокированная до глубины души. — Но… Как же…

— Не хотел, — сказал как отрезал, и я понятливо заткнулась.

Минуты на две.

— А сейчас? — Голос предательски дрогнул.

— Ты знаешь.

Ага! Еще и чувствую! Вот прямо сейчас! Попой!

И мне та-а-ак захотелось на деревце!

Нет, это не ведьма! Это такая паршивка, что просто слов нет! Инквизицию на нее натравить мало! Это ж надо… Это ж…

— Я не насильник, Марьяна, — глухо произнес, почти уткнувшись в мое плечо, дракон. — Не бойся.

И хотелось бы, но…

А придется, если не хочу в ближайшем будущем заработать хронический невроз!

— Я пересяду, — пробормотала неловко, стараясь даже не дышать, чтобы лишний раз не задеть и не поелозить по доказательству мужской очень даже состоятельности графа. — Тебе, наверное, неудобно…

Хмыкнул скептично, но руки разжал, и я мышкой юркнула на сиденье напротив. Смотрела куда угодно, но только не на него. Да, мне жаль этого мужчину. И я ему искренне сочувствую. Но не настолько, чтобы позволять ему все, что не было доступно в последние годы. Страсть одного — не любовь двоих. А моя жалость не безгранична.

Ненависть? Тут сложнее. И пока ее пригасили жалость и сочувствие, но кто знает, как долго Герман сможет себя сдерживать? Как скоро снова сотворит что-то такое, что перечеркнет все то малое, начавшее было проклевываться между нами? А ведь есть еще условие отмены… Что с ним не так? Почему мне нельзя его знать?

— Расскажешь мне об условии отмены проклятия?

— Нет! — Он рявкнул на меня так злобно, мигом растеряв даже те крохи добродушия, робко тлеющие в последние минуты, что в первое мгновение я инстинктивно вжалась в стенку экипажа.

Но желание узнать правду во мне лишь укрепилось.

— Но почему?! Что случится, если я просто его узнаю?!

— Ничего. — Он рыкнул тише, но все так же категорично. — Ничего не случится, в том-то и дело!

— Тогда почему? — Я уже откровенно ничего не понимала. — Что за дурная блажь? Мне что, самой к этой Изольде идти и расспрашивать?