Ветрова «болела» за Уэлера. Но если другие претенденты хоть что-то записывали, он только шевелил губами, глядя в одну точку. «Сочинить хвалебную оду, — размышляла Юля, — к чему это умение правителю? Глупость какая!» Она подозревала, что Райда специально подобрала задание, удобное для ее фаворита. Судя по всему, Зергэ в отличие от остальных парней был знатным стихоплетом. Он успел исписать три листа, тогда как Арык и Жерло возились с четверостишьем. У Берта дело наладилось, он склонился над бумагой и активно водил по ней пишущей палочкой.

В зале установилась гнетущая тишина. Зрители, будто бы и сами ударились в сочинительство, такие у них были выражения лиц. Звон колокольчика заставил всех вздрогнуть, шаловливым ветерком пролетел по рядам общий выдох. Райда подняла часы, демонстрируя горку песка в нижней колбе:

— Время вышло. Хочу напомнить свидетелям отбора требования к заданию.

Ода должна содержать не менее шести строф. Строки необходимо рифмовать и выдерживать в едином ритме. — Она взглянула в сторону трибун: — Хвалу Ясной заре пойте так, чтобы слушатели почувствовали ваше искренне отношение к ней. — После выразительной паузы правительница обратилась к Юльке: — На решение не должны влиять симпатии или антипатии к автору. Важен только текст!

Она поманила распорядителя и негромко перечислила имена претендентов в нужном порядке. Каук поклонился и выступил вперед:

— Первым получил право выступить… Жерло Ватс!

Раздались нестройные аплодисменты. Взгляд, которым поисковик обвел присутствующих, показался Юльке насмешливым. А вот стихи — вполне приличными для экспромта:

* * *

Имя твое — Юлла,

Мое имя — Жерло.

Нет, не обмануло

Сердце. Ты задела

Струны тонкой арфы,

Что звучит согласно.

Твое имя — Юлла.

Юлла, ты прекрасна!

Он поклонился и отложил лист в знак того, что декламация закончена. Теперь зрители хлопали активнее. Ветровой оставалось сожалеть только о том, что шести строф в сочинении Ватса не набралось, о чем и сообщила ей пунктуальная Шелда.

Аплодисменты стихли, распорядитель объявил следующее имя:

— Берт Каук!

Его сын схватился за свои записи. Лицо его побагровело, лоб блестел от пота, рыжие волосы на висках слиплись. Однако голос звучал бодро. Итог собственного творческого эксперимента Берту нравился:

* * *

Я готов гордиться вечно

Тем, что знал тебя всегда.

Были радостны, беспечны

Наши детские года.

Юлла, милая подруга,

Ты красива и умна.

Не страшны метель и вьюга,

Если на небе луна!

Ясною тебя зарею

Называют неспроста.

Вместе с Нимфой Грозовою

Славят все тебя уста.

— Шесть! — Лита выразительно посмотрела на Шелду, та кивнула.

Распорядитель с победным видом взглянул на Юльку и, обращаясь к залу, объявил:

— Арык Додж!

Болотный княжич зачем-то вышел из-за трибуны. Одет он был, как и вчера, в расклешенные брюки, просторную рубаху и долгополый с разрезами по бокам шазюбль. Изредка поглядывая в записи, обращался исключительно к Ясной заре:

* * *

Благоуханье болотной травы

И бархат глубокого ила,

Великолепная Юлла,

Превзошли в моем сердце Вы.

Увидеть стремился душою

Улыбку Ясной зари,

Умоляю: в глаза посмотри!

Моею ты станешь росою.

Я не усомнюсь ни на миг:

Ты полюбишь болот просторы,

Что ласкают спокойствием взоры

Тех, кто их глубину постиг.

Сумею и я полюбить

Росистых лугов безмятежность,

Подарить своей Утренней нежность,

И сына, и дочь подарить.

Арык вернулся за тумбу. В полной тишине прозвучал неожиданно звонкий голос Литы:

— Восхитительно!

Грянули аплодисменты. Юлька с благодарностью кивнула фрейлине. Ей понравились стихи княжича, хотя немного смутили.

Распорядитель поднял руку, привлекая внимание. Хлопки не сразу, но стихли.

— Приглашаю Уэлера Хорха!

Претендент, за которого больше других переживала Ветрова, отрицательно покрутил склоненной головой. Каук подбежал к его трибуне и попытался вытянуть из пальцев юноши бумагу:

— Ну вот же! Тут четыре строфы.

Уэлер дернул лист на себя и с оглушительным треском порвал. Распорядитель прислушался к сказанным шепотом словам и обернулся к правительнице:

— Хорх отказывается от участия в этом испытании.

— Его воля, — холодно ответила Райда. В ее тоне Юля услышала: нам же проще.

— Зергэ Апол! — не слишком громогласно объявил последнего участника Каук-старший.

Тот без паузы начал декламировать уверенно и с выражением, почти не заглядывая в записи:

* * *

Светла ты, как месяц небесный,

Звонка, словно юности глас.

Прославлю негромкою песней