– Сударыня, – простонал он, – у Вас очень острые локти!

– Вы тоже не слишком-то мягкий, – парировала женщина, пытаясь вернуть юбки на место и отползти в сторону.

– Тогда мы квиты, – неожиданно засмеялся мастер Мур.

– Кажется, мы больше не падаем, – сообщила Алла Николаевна, чувствуя неловкость.

– Это радует. Полагаю, нам нужно выбираться, – решительно произнёс мужчина и, оглядевшись, надавил на ближайшую дверь. Та не шелохнулась. – Магическая защита от внезапного открывания в пути, – пробормотал мастер, ощупывая затянутую тканью поверхность. – Амулет утоплен глубоко, руками не достану, а инструменты в багаже… Он попытался рывком вытолкнуть дверь, но снова напрасно.

Алла Николаевна отползла в сторону и не вмешивалась в план спасения. В конце концов, она дама, и ее задача – вдохновлять на расстоянии. Покрутившись, Лесли лег на спину и отжал застрявшую дверь ногами. Получилось! Медленно створка приоткрылась, и он, удерживая ее ногами, как мог расширил щель:

– Мастер Алла, попробуйте выбраться. Боюсь, если я отпущу дверь, она захлопнется.

Женщина без лишних слов подобралась к двери, оценила размер щели, сдернула красивый плащ, скинула его вниз. Туда же полетели пледы, фляга и подушка. Наконец, уверившись, что внизу достаточно мягко, Алла Николаевна выпала из кареты в глубокую, чуть присыпанную снегом канаву. Вслед за ней ужом вывернулся мастер Мур. Он не удержался на ногах, прокатился, но быстро встал и с достоинством отряхнулся, а потом взглянул на дилижанс.

Огромная темная туша кареты нависла над канавой, опасно кренясь. Дверь, через которую они выбрались, вновь захлопнулась. Вокруг было темно и тихо. Однако с другой стороны слышалось ржание коней, крики людей и слабое искрение ловчей петли: кто-то магией удерживал экипаж от падения.

– Нужно отойти подальше, – коротко сказал мастер, хватая за руку женщину. Она не возражала и молча последовала за ним.

Они выбрались из канавы на дорогу и увидели, что произошло: их дилижанс столкнулся с другим, почти таким же. Вокруг стояли люди: пассажиры, служители, другие путники, застрявшие на дороге, потому что два экипажа полностью перегородили путь.

– Что случилось? – строго спросил мастер Мур, подходя к людям.

– Ночной дилижанс в столицу, – ответил недовольным голосом служитель со значком кучера. Кажется, это был водитель их дилижанса. – Опаздывали, неслись не разбирая пути, зацепили нас, снесли с дороги. Теперь вот надо пассажиров вытащить да узнать, живы ли.

– Мы уже выбрались и живы, – сухо сказал Лесли, – хотелось бы узнать, сможем ли мы ехать дальше?

Кучер потрясенным взглядом осмотрел ювелира, потом перевел взгляд на алый плащ библиотекаря и, запинаясь, сказал:

– Колесо слетело… Если до утра починим, успеем по расписанию. Если нет, передадим пассажиров следующей карете.

– Отлично! – выдохнул ювелир. – Чем я могу помочь?

Убедившись, что мужчины заняты делом, Алла Николаевна увидела место на обочине, куда перенесли снятый с дилижанса багаж. Она подошла к тюкам и корзинам, осмотрелась, выбрала большой сундук с ровной крышкой, постелила на него пледы, кинула подушечку, завернулась в плащ и задремала, не обращая внимания на шум и скрежет инструментов. Стресс, свежий воздух и осознание, что специалистам лучше не мешать, позволили ей выспаться с чистой совестью, пока служители вместе с ювелиром чинили карету.

Ближе к рассвету мастер Мур предложил перебраться в карету:

– Боюсь, грелки уже остыли, зато у меня есть фляжка отличного вишневого вина, – добавил он, с гордостью рассматривая колесо, которое после ремонта ничем не отличалось от своих собратьев.

Сладко зевнув, женщина вспомнила про прикупленный на станции перекус и предложила мокрым от пота служителям всего понемногу. Те смутились, но подношение взяли с благодарностью, пробормотав, что последний час трудились втроем, поскольку дилижанс-виновник давно уехал, увозя спешащих пассажиров.

Остаток пути до Гирейса прошел в приятной беседе, слегка сбрызнутой крепким вином. Фруктовый мармелад оказался неплохой закуской, а уж колбаски так просто таяли во рту, вызывая желание выпить еще глоточек. После третьего или четвертого серебряного стаканчика Лесли Мур начал вслух восхищаться попутчицей:

– Право, мастер Алла, если бы я не видел, с какой невозмутимостью вы предоставили решать все мужчинам, я бы не поверил! Любая благородная дама устроила бы истерику, а женщины попроще нашли бы повод упрекнуть служителей и потребовать компенсации, Вы же… преклоняюсь перед вашей выдержкой и тактом!

Алла Николаевна лишь улыбнулась и пожала плечами. Долгие поездки с мужем сначала на старенькой «копейке», потом на вполне приличной «тойоте» научили ее не паниковать и пользоваться любым поводом для отдыха.