Он выглядел по-прежнему смущённым. Признание в том, что в карьерных и финансовых вопросах ему активно помогала семья, явно далось ему нелегко. Но зато честность вызывала уважение. Ребята тепло попрощались со мной и сдержанно – с Джеймсом. Открытой враждебности не было, но вряд ли сестра сможет быстро смириться с моим избранником. Но я твёрдо решила, что об этих вопросах пока рано беспокоиться. Нам бы заварушку с колдунами и Путешественниками пережить, а уже дальше можно будет задуматься обо всём остальном…

* * *

Телефон зазвонил, когда мы были на полпути к Лондону. Я успела задремать под равномерный скрип дворников по стеклу и не сразу пришла в себя. Джеймс достал из кармана куртки мобильник.

– Привет, Майкл, – его голос звучал чуть удивлённо. На этом имени я окончательно стряхнула с себя остатки сонливости. Как и для Джеймса, для меня этот звонок тоже был неожиданностью.

Что говорил Майкл, я не слышала, но длилось это недолго. Джеймс коротко сказал:

– Буду через полчаса.

– Что случилось? – спросила я, когда убедилась, что разговор закончен.

– Майкл просит немедленно приехать. Не знаю, что произошло, – маг оставался внешне спокойным, но я заметила, как поползла вперёд стрелка спидометра. – Однако его голос мне совсем не понравился. Что-то стряслось.

Я кивнула и больше ни о чём не спрашивала. У меня даже не возникло мысли, что звонок Майкла может быть ловушкой – скажем, это новая идея Алисии, как можно было бы выманить и схватить тёмного мага, который уже давно здорово отравляет ей жизнь. А Джеймсу, каким бы тёмным магом он ни был, даже не пришло в голову отказаться и заявить, что проблемы бывшего друга его нисколько не волнуют.

Приятно, что некоторые вещи не меняются.

В Ричмонд мы въехали даже раньше, чем через полчаса. Майкл открыл нам дверь сразу же, как и Тея, только вместо радости встречи на его лице было написано нечто совершенно противоположное. Его идеальная внешность тоже заметно растеряла свою идеальность. Фостер был мертвенно бледен – но не интересной бледностью байроновского героя, а нездоровой, благодаря которой его кожа приобрела мучнисто-серый оттенок. Тёмные волосы всколочены, совершенно больные глаза… В доме отчётливо пахло табачным дымом, и едва мы вошли, Майкл выудил из полупустой пачки сигарету.

– По-моему, ты не курил уже лет пятьдесят. Что на это скажет Роуз… – тут Джеймс внезапно оборвал себя на полуслове и стал мрачнее тучи. Резко, отрывисто он спросил. – Что с ней?

– Гровер жив, – только с третьей попытки ему удалось прикурить, и теперь длинными аристократическими пальцами Майкл нервно вертел зажигалку. – Он забрал её.

Джеймс на секунду прикрыл глаза, и от Майкла не укрылось отсутствие удивления от этой ошеломительной новости.

– Давно ты знаешь, что он жив? – мне показалось, он едва сдерживался, чтобы не ударить Блэквуда.

– Со вчерашнего дня, – сухо ответил тот. – Он вчера чуть не убил Джейн.

Майкл повернул голову и только сейчас заметил меня.

– Джейн, – он кивнул. Моё внезапное появление, да ещё в компании Джеймса, его сейчас явно интересовало меньше всего. Страх за Розмари вытеснил все остальные чувства.

– Что ему нужно? – осведомился Джеймс.

– Ничего, – Майкл скривился в гримасе, которая должна была изобразить саркастическую улыбку. – Роуз собиралась вернуться из Суррея после полудня. Потом мне позвонили с незнакомого номера. Гровер сказал, что забрал её. Что она пробудет в заложниках до последнего жертвоприношения. С ней всё будет в порядке только при одном условии – мы больше никак не будем вмешиваться в происходящее. Не совершим ни одного лишнего движения. Сукин сын! – взорвался он и яростно саданул кулаком по оконной раме. Какой-то случайный прохожий на улице, привлечённый звуком, остановился и посмотрел испуганно.

– И больше ничего?

– А тебе этого мало?

– Зачем он это делает? – тихо спросила я, обращаясь к Джеймсу. Я отчаянно, всеми силами сочувствовала Майклу и пыталась сосредоточиться на деле. – К чему выпускать Гровера на всеобщее обозрение? Он ведь всё это время пытался действовать скрытно.

Джеймс с полуслова понял, что я имею в виду Алана.

– Полагаю, дело в твоей сестре, – на его лице показалась странная, злая усмешка. – То, что знали ты, я – ладно, ведь мы были в центре событий и в тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Но теперь в курсе происходящего и Путешественники, и твоя сестра, и Ричард. Всё, больше ни о какой тайне речи нет. Алан прекрасно понимает, что его инкогнито раскрыто. Теперь он будет выступать открыто, но целясь в самые больные места.

– Алан? – опешил Майкл, который, оказывается, внимательно нас слушал. Должно быть, наши слова потрясли его до глубины души: к нему даже на время вернулась способность удивляться. – Вы о чём?!

– О том, что он стоит за всеми убийствами, – угрюмо проинформировал его Джеймс. – Гровер никогда не действовал сам по себе. За всеми его действиями всегда стоял Алан, как в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, так и теперь. Его цель – убить всех Путешественников. Это месть за Эмили и за последнюю леди Маршалл.

Ещё несколько секунд Майкл хранил молчание. Потом на секунду зажмурился. Потом снова открыл глаза. С сигареты, о которой он на время позабыл, упал столбик пепла.