А вокруг нас таинственный древний лес, высокие деревья, кроны, теряются в вышине. Мерцающая синеватая мгла и тысячи светящихся огоньков.

— Ида, — позвала она меня.

Зная крутой и вздорный нрав прабабки, я присела в реверансе.

— Да, леди Орфа. Это я.

— Подойди.

На этот раз она была в хорошем настроении, потому что против обыкновения, улыбалась.

— Какая ты хорошенькая, пожалуй, так даже лучше чем раньше, — сказал призрачная прабабка, склонив голову набок.

Она что, видит меня такой?

— Да, — кивнула леди Орфа. — Так и есть. И мне нравятся твои рыжие локоны.

— Спасибо, — механически промямлила я.

Так это сон или НЕ сон?

— Не сон, — призрачная старуха стала серьезной.

Если б я еще что-то понимала…

— Ты помнишь то предсказание, что я сделала про тебя?

— Помню, — проговорила я, холодея от нехорошего предчувствия.

Глаза прабабки сверкнули, она погрозила призрачным пальцем и произнесла:

— Так вот, девочка, пришло время выходить замуж!

— Что?! — не поняла я.

Она неожиданно усмехнулась.

— Я им сказала, тебе выбирать.

А потом вдруг дунула на меня так, что я отшатнулась.

И проснулась. Оттого что меня деликатно тряс за плечо Аксель.

— Леди, проснитесь. Там пришли те кто… ваши родственники. Шеф послал предупредить вас.

— Да. — вскинулась я. — Я бы хотела…

Но договорить я не успела. На пороге появился тот, кого я в прошлой жизни боялась и называла отцом. Лорд Ардо Гленорван.

Хоть и сама просила, чтобы меня предупредили, как только появятся родственнички, увидев его похолодела. Один взгляд полный высокомерного презрения, и меня как будто сразу отбросило в прошлое. В те моменты, когда они с матерью даже не стесняясь моего присутствия обсуждали в деталях, как я должна себя вести, чтобы привлечь принца, что они сделают, когда дорвутся наконец до власти.

И завершалось это всегда одинаково. Давящие взгляды, устремленные на меня, строго поджатые губы.

«Ида, ты помнишь долг перед семьей?»

А я послушно кивала, сглатывая от волнения. И думала только лишь о том, что мой прекрасный принц, мой Аллен станет моим мужем. А все остальное… Какие-то амбиции, какое-то предсказание выжившей из ума старухи, из-за которого мои родственники потеряли покой, оно просто не имело для меня значения.

Простая цепочка. Аллен станет моим мужем, родители будут мной довольны, я буду счастлива. И никогда не услышу этого ненавистного: «Ты помнишь долг перед семьей?».

Воспоминание заставило вздрогнуть, словно от холода. Озноб вернул меня в действительность. Наверное, то, что случилось со мной, все-таки было счастье. Подарок судьбы. Потому что мне несказанно повезло попасть в этот мир. Тут я обрела себя. Смогла стать свободной, построить свою жизнь, свой бизнес, наконец!

И они теперь являются, чтобы тащить меня назад, в прошлое, и попрекать каким-то долгом перед семьей? Я не хочу их знать. Я никогда не вернусь в прошлое и никому не позволю рушить мою жизнь!

Слабости как не бывало, из глубины души поднялся протест, придавая мне злости и сил.

Человек, который был моим отцом, вошел в комнату. За ним следом сразу показался Мефистофель. Бросил на меня странный, я бы даже сказала, заинтересованно-тревожный взгляд, и мотнул головой, указывая своему помощнику на выход. Тот слегка замялся, глядя в мою сторону, но приказ выполнил.

А вот Мефистофель остался. Отошел к стене, встал, сложив руки на груди, и замер изваянием. И мне вдруг показалось…

Возник вопрос: чью сторону он примет в случае чего, поддержит меня или?

Мысль пронеслась в голове, но додумать ее я не успела. Не сейчас. Позже.

Сейчас главным моим противником был Ардо Гленорван. Он мазнул взглядом по комнате, видимо, уже бывал здесь раньше, и процедил:

— Что ты хотела, Ида?

Я четко понимала одно, нужно держаться выбранной линии поведения. Я, Евгения Михайлова, гражданка РФ, деловая женщина, занимаюсь проектным бизнесом и понятия не имею ни о каких других мирах и озабоченных жаждой власти родственниках. Но мне необходимо было выяснить наконец, что они намерены со мной делать, Поэтому встала с кресла и сказала, сложив руки перед собой:

— Меня зовут Евгения. И я бы хотела знать, когда это недоразумение закончится, и вы меня отпустите?

Рот его нехорошо искривился, а брови сурово сошлись на переносице:

— А теперь послушай меня, Ида.

До этого мы говорили на английском. Впрочем, не важно на каком бы языке со мной не заговорили, я понимаю и могу ответить так, будто этот язык родной. Как это происходит? Какая разница, я просто знаю, и все. Бонус.

Однако сейчас этот человек заговорил со мной на языке моего родного мира. И мне стоило большого труда, чтобы не вздрогнуть и держаться ровно.