Морально готовиться к разговору и приступить к нему в действительности — две большие разницы. Конечно, Аллену хотелось, чтобы отец простил его дурацкую самовольную выходку. Что ни говори, а он повел себя как подросток, потому сейчас был смущен и не слишком уверенно брался за ручку кухонной двери.

И вот чего ему уж точно не хотелось, так это увидеть разочарование в глазах отца.

Фактически Аллен в прежней своей жизни очень мало знал его. Блистательный король Ансгар Нейлодхэм, сыном которого он являлся, ушел из жизни молодым. И то, что Аллен о нем помнил — это доброта, необычайная духовная сила и красота. И всегдашняя задумчивость. Грусть в глазах.

Отец очень любил его, но между ними стояла мать, леди Брис, королева. Впрочем, сколько Аллен помнил, мать непрошибаемой стеной вставала между ним и внешним миром в любом его проявлении. Внушала, что все кругом враги, требовала уничтожить. Не замечая, что первым врагом, самым страшным и непримиримым, была она сама.

А теперь, когда эта стена рухнула, и он неожиданно обрел друзей и нормальную семью, Аллену хотелось доказать, что он сам чего-то стоит. Может добиться сам.

Только вместо того, чтобы блестяще добиться, он, мягко говоря, малость облажался. И теперь приполз за помощью к отцу. Неудивительно, что принц смущался и отводил глаза.

— Можно? — проговорил он, покашливая.

— Входи, сын, — отвечал стоявший у окна статный и красивый, хоть и не молодой уже мужчина.

Увидев их вдвоем, никто бы не усомнился, что это отец и сын. Может, Аллен и пошел чертами лица в свою мать, королеву Брис. Но та же стать, гордая посадка головы, разворот плеч, осанка, манера говорить. И непередаваемый солнечный золотистый свет, который исходил от обоих.

Решившись-таки взглянуть в глаза отца, Аллен не увидел там осуждения, даже наоборот, определенную гордость. Но это не мешало Ансгару разносить в пух и прах каждое его действие. Под конец Ансгар добавил:

— И скажи спасибо Вейлин, это она за тебя заступилась.

Аллен только облегченно выдохнул и просиял, разнос длился недолго, стало быть, на него не очень сердятся.

— Папа…

— Значит так, — перешел к делу Ансгар. — Сейчас мы с Вейлин переговорим с кем надо и устроим тебе одну встречу. А дальше сын все будет зависеть от тебя.

— Я… Спасибо, папа!

— Не за что сын. Но учти, тебе надо торопиться, если хочешь вернуть свою ведьму.

Торопиться! Да он готов был мчаться вперед с пробуксовкой! Если бы еще знал куда.

Видя его душевные метания, отец сказал просто:

— Успокойся, если она действительно любит тебя, ничего не страшно.

Аллен замер, в этот миг все его болезненные сомнения снова вспыхнули в сердце. Если она любит его… А если нет?

— Ты пошел за ней следом в другой мир, почему? — спросил отец. — Только из-за приворотного зелья?

— Нет, не только, — не сразу, но ответил Аллен.

— Ты и теперь готов идти за ней хоть к черту на рога, — проговорил Ансгар, чуть прищурив молодые голубые глаза. — Такая любовь чего-то стоит, сынок.

Потом вдруг оглянулся на дверь, залился светом от яркой солнечной улыбки и заговорщически прошептал:

— Я ведь тоже в свое время здорово налажал. Пришлось побегать, чтобы вернуть свою ведьму! Но тсссс… Вот и она.

Появление хозяйки дома босиком и в очень странной холщовой рубахе здорово смутило Клауса, он так и застыл с куском котлетки во рту.

— Герр Клаус, если вы намерены участвовать в переговорах, придется переодеться.

Он тут же кивнул, проглотив и котлету, и смущение.

— Да, леди Вейлин, разумеется.

Мог ли он оказаться, если сама ведьма Вейлин предлагала принять участие в переговорах?! Правда, он понятия не имел, в каких, с кем и зачем, но разве это имело значение? Леди Вейлин протянула ему грубую холщовую рубаху, вроде тех, что в свое время носили монахи или инквизиторы и велела, показав на дверь спальни:

— Можете переодеться там. Надевайте на голое тело. Да, и обувь, и носки тоже придется снять.

Еще через несколько минут все четверо стояли в гостиной коттеджа босые и в длинных дерюжных рубахах. Для Аллена ситуация была уже хорошо знакомой, а вот Клаус в этом балахоне на голое тело, да еще с торчащими из под подола большущими босыми ступнями, ощущал себя не очень уверенно. Но задавать вопросы не решался, слишком уж у всех был сосредоточенный вид.

— Готовы? — спросил Ансгар.

Следующий миг был уже в перемещении.

За этот день перемещаться пришлось столько раз, что Клаус уже притерпелся, даже вроде не выворачивало. И сейчас он озирался по сторонам, пытаясь понять, где они оказались.