— Поужинаешь со мной? — тут же спрашиваю я, уже раскладывая в уме, как заказать столик в лучшем ресторане Инвернесса.

— Фу, как обыденно! — морщит она свой носик. — А где прогулки под Луной, или звезду с неба? — спрашивает она. И я с облегчением понимаю, что это просто юмор.

Наш роман после этого развивается стремительно. Мне давно наплевать на все, что не касается моей малышки. Учеба, друзья — все уходит на второй план. Я так боявшийся прогнуться под кого-то в своей жизни, с удивлением понимаю, что стараться ради любимого гораздо приятнее, чем ради себя!

Наш первый раз… Он просто обязан быть идеальным. И он был таким! Я исследовал каждый сантиметр ее тела, словно пытаясь запомнить каждый уголок ее тела. А она отдавалась без ложного жеманства и со всей страстью. Я был ужасно горд, когда понял, что я у нее первый.

И прижимая ее к себе, всхлипывающую от накатившего оргазма я понимал, что никуда не отпущу. Никогда и никуда!

Как же я ошибался!

Долбанное пари!

Глядя на то, как поднимается моя малышка, кутаясь в простыню, я еще надеялся ей все объяснить. Надеялся, когда что-то говорил Терлак, когда кудахтала Донни. Я не слышал ни звука, я просто смотрел на царственную осанку моей малышки и понимал, какой я мудак!

Я надеялся все объяснить и дождаться прощения!

Надеялся, пока не заглянул в подернутые инеем холода зеленые омуты! Она что-то говорила, но я не слышал, я мог лишь видеть. Как она холодно улыбается мне, словно последнему ублюдку этого мира. Наверное, я и был для нее таким. Как надевает туфли, как гордо выходит из комнаты. Комнаты, что должна была соединить нас, сделав самыми счастливыми. А вместо этого развела по разные стороны.

Что-то говорили все эти прихвостни, улыбались и пили вино. А я стоял и смотрел на закрытую дверь. И лишь звук захлопнувшейся входной двери вернул мне ощущение слуха. Чтобы услышать совсем не радостный голос Хаттана:

— Ты выиграл, мразь!

Я не раздумывая, выкинул вперед руку, чтобы услышать хруст сломанных костей, разбитого носа.

Веселые возгласы тут же сменились паническим ором. Но я был глух к настроению других:

— Вон! Пошли все вон! — едва сдерживая животную ипостась, прокричал я.

Лицо, плечи и руки стали покрываться черной чешуей. Спорить со мной не стал никто! Мне же было не до них. Дракон рвался наружу. Бросившись к портальной арке, едва не снес ее в полуобороте. Все же успел вывалиться наружу. И лишь оказавшись на специальном полигоне, сумел силой воли сумел обуздать своего дракона. Но в человеческий вид смог превратится лишь через пару дней, когда дракон окончательно успокоился.

Я так спешил в Академию, лишь бы успеть на вручение дипломов. Успел и даже полюбовался своей малышкой. Издалека.

Она была прекрасна, темно-синее простое платье в пол, облепляло ее фигуру. Не оставляя простора для воображения. Подчеркивало все ее изгибы, все что еще недавно я имел право ласкать. Но при этом было таким закрытым, что придраться было просто не к чему. Спереди. Стоило же ей пройти вперед, как я просто подавился воздухом. Спина была полностью обнажена! Я усмехнулся. Моя малышка бросала обществу вызов.

Я хотел уже подойти, когда поймал ее равнодушный взгляд, она увидела меня и официально кивнула. Словно и не было того месяца, что длился наш роман! Словно я один их десятка ее однокурсников, что сейчас получали дипломы!

«Хорошо! Вечер длинный!» — думал я тогда.

И снова ошибся! Софи исчезла сразу после вручения диплома.

Не просто ушла к себе. Исчезла! Мне пришлось задействовать все свои связи, чтобы узнать, куда она могла уйти. Она отказалась от трудоустройства от Академии, сказав, что уже нашла хорошее тихое место.

Я искал ее по всей стране. Куда еще могли взять мага-некроманта без связей. Она словно растворилась в воздухе. Тогда, используя связи отца, сумел поднять списки магов-некромантов империи. Чтобы найти ее у себя под носом в том же Департаменте безопасности, что и числился сам.

Но… опоздал на несколько дней! Выброс некротической силы на старейшем кладбище Инвернесса был такой силы, что с ним не смогли справиться пятеро некромантов. Среди которых и была Софи Новик.

Мне указали лишь на урну с прахом.

Я до сих пор помню то чувство пустоты и растерянности, когда я смотрел на тонкую черную амфору.

Моя жизнь после этого будто потеряла краски. Я рвался на самые опасные задания. Поражая сослуживцев бесшабашностью. Я очертя голову раз за разом бросался в самые опасные боестолкновения. Жить не хотелось вообще! Смерти же я не боялся, а искал! Но раз за разом выживал сам и вытаскивал других из самых безнадежных ситуаций! Коллеги уважали, мальчишки пытались повторять мои подвиги, за что получали и от меня, я же от непосредственного нашего начальника сэра Эдмунда Эллисона. Но я не обижался.