— Прости, прости меня, Софи! — Эванс гладил меня по волосам, целовал в макушку. — Я не знаю, как замолить свою вину. Я вообще хреновый мастер просить прощения! Я тогда не знал, что это ты! Я знаю, это меня не оправдывает, но, девочка моя. Я чуть с ума не сошел, когда мне сообщили, что ты погибла. Я жить не хотел. Я брался за самые опасные рейды, молил богов забрать меня к тебе… Но раз за разом выживал… Теперь я знаю, для чего!

— Ты — дебил? — слезы моментально высохли. — Ты, что сумасшедший?

— Мне не нужна была эта жизнь без тебя! Софи, пожалуйста, дай нам шанс. Второй шанс. Я изменюсь, я буду таким, каким ты хочешь … Только не гони меня из вашей с сыном жизни! Пожалуйста, не гони!

Говоря все это, Эванс опускался с поцелуями все ниже. Лоб, виски, щеки, губы…

Он целовал с бешеным напором, ни черта не ласково. Клеймя и заявляя на меня свои права. С бешеным напором. Устоять перед которым не было никакой возможности. Но я и не пыталась! Меня саму разрывали противоречивые чувства. Я боялась вновь ошибиться и боялась отпустить…

Я сама вжималась в это великолепное тело, сама проводила по рельефным плечам, по мощной груди, по идеальному прессу и тому… что ниже

Наградой мне стал судорожный вздох сквозь зубы:

— Софи! Что ты со мной делаешь? Я же до утра не отпущу тебя!

— Не отпускай!

Утром я проснулась от того, что пихался Костик. Он пытался устроиться между мной и Эвансом. А когда ему это удалось, то тотчас уснул, мило подложив ладони под щеки.

У сына была привычка перебираться ко мне под утро. До трех лет, если честно, он вообще спал со мной. Может, это было и неправильно. Но мне от этого было как-то спокойней. Это была еще одна причина, почему я не заводила любовников, несмотря на порядочное количество желающих. Стоило только представить вот такую вот ситуацию и желание тащить кого-то в дом отпадало напрочь. А скитаться по мотелям и съемному жилью… Лучше уж перетерпеть!

Да и не нашлось такого мужчины, ради которого я бы смогла отринуть все свои комплексы и принципы.

Хотя, нет, нашелся. Вон, сейчас лежит напротив меня и смотрит на нас с сыном взглядом чеширского кота, объевшегося сметаной. И столько нежности в этом взгляде, что даже мне становиться неловко, а щеки, я знаю, у меня сейчас под цвет плэйсарских томатов на прилавке Маргарет Хогг.

— Ты такая красивая, когда смущаешься! — улыбается Эванс.

Он протягивает руку над Костиком, чтобы погладить меня по ярко алеющим скулам.

— Так бы и съел! — шепчет тихо, чтобы не разбудить ребенка. — Еще рано, поспи! — предлагает он мне.

— Уже не смогу! — отвечаю, слегка потрепав по волосам Костика и аккуратно, чтобы не проснулся, поцеловав его в лобик. Сын улыбается, но не просыпается. Эванс же с нечитаемым выражением на лице, наблюдает за моими действиями. — Так что, пора вставать.

Потихоньку выбираясь из постели, понимаю, что сорочка Эванса, которую я впопыхах натянула на себя не оставляет простора для фантазии. По длине она мне, конечно, как туника, но уж больно прозрачна.

— Мне нравится, когда ты в моей одежде. — на поднявшемся Эвансе нет ни нитки, но это дракона совершенно не смущает. Он ловит меня перед самыми дверями в ванную и, закрыв за нами дверь, набрасывается на меня так, словно это не он мучил меня весь вечер и большую часть ночи.

Хотя, стоит быть честной, в том, что утренние процедуры непростительно затянулись, есть и моя вина. Мне, оказывается, тоже было мало ночи! Наверное, проценты по долгам за семь лет оказались очень большими!

В столовой, как ни странно, мы оказались одни. Аманда ставя передо мной овсяную кашу, а перед Рамсеем яичницу с беконом, просветила.

— Что девочки сегодня отпрашивались в храм, если я не забыла. Гэлбрейт уже на пробежке, а Маклахнен с утра лишь быстро выпивает крепкое кофе.

— Софи, каким ты дальше видишь воспитание Константина? — спросил меня Эванс, после того, как Аманда вышла.

— Сейчас он готовиться к поступлению в местную гимназию. А о чем-то другом говорить еще я думаю рано. — немного напрягшись, ответила я. — А что?

— Я бы хотел познакомить сына со своими родителями. — пытливо глядя на меня произнес Эванс.

Только сына? — хотела спросить я, но не спросила.

— Твое право! — ответила, как мне кажется, спокойно. — Только предупреди заранее.

Чтобы скрыть свои эмоции, хотела глотнуть чая, но руки выбивали нервную дрожь, и я предпочла спрятать их под столом.

— Софи, я просто навещу завтра родителей порталом, вместе с Костиком и через пару часов он снова будет с тобой. Ты даже не успеешь с работы вернуться.

Сидящий напротив меня, чешуйчатый гад хотел оправдаться, но делал только хуже. Нет, в том что он вернет Костика я не сомневалась… Или сомневалась?

— С вами пойдет Гэлбрейт! — ультимативно отчеканила я, чувствуя, как глаза начинает застилать пелена.