Но отвечать Эвансу не пришлось, потому что на кровати я увидела произведение злобной фантазии герцогини. Мое платье на помолвку.

— О, Боже! За что?

В общем, платье стало вторым шоком сегодняшнего дня! Мне даже интересно стало, как далеко еще зашла фантазия моей будущей родственницы и долго ли она у себя в комнатах будет прятаться.

А платье?

Что платье? Одним словом его можно было охарактеризовать, как балахон цвета зеленого яблока. Мало того, что фасон в виде мешка, так еще и цвет самый неудачный для моего цветотипа. В нем моя светлая кожа приобретала зеленоватый оттенок, делая меня похожей на лягушку.

— Только не говори, что это традиционный наряд невесты на помолвку! — ощупывая грубую ткань этого «чуда портновского искусства» сказала я Эвансу, присаживаясь на кровать.

Эванс мне не ответил, только желваки заходили на лице, стоило посмотреть на него. Да чешуя покрыла большую часть тела.

О! Боже! Так он сейчас полностью обернется! Вокруг Эванса уже клубился туман, размывая черты любимого мужчины. Словно голограмма, поддернутая рябью.

К черту все!

Быстро встала и шагнула к Рамсею. Под моими руками чешуя менялась на кожу и обратно.

— Тшшш! Все хорошо! Дыши! — тихо шептала я, проводя по плечам и рукам Эванса. — Все хорошо!

Пожалуй, гостям придется долго ждать, если он сейчас застрянет в этой форме, как тогда у Монтероз. Что за мысли лезут в голову?

Прижимаясь всем телом к дракону, провела по губам мужчины подушечками пальцев. Вот вроде весь такой жесткий, а губы мягкие, мягкие. Почему?

И тут эти губы с рыком накрыли мои. Припечатывая и пленяя. Сколько длился поцелуй, секунду или несколько минут я не знаю. Лишь почувствовала, что Эванса стало отпускать.

— Как ты? — спросила любимого, когда с него начала пропадать чешуя.

— Нормально! — криво улыбнулся он.

— Ну как Вы тут? — без стука впорхнула в нашу комнату Маргарет. — О так и знала, что матушка что-нибудь подобное выкинет. — бросив взгляд на кровать, сказала графиня. — Поэтому вот! — протянула она мне закрытый мешок для одежды. — Даже не сомневайся, размер твой. Ты уж извини, я твои магические мерки своей портнихе отправила, как знала, что пригодится. — засмущалась она.

— Нет, все нормально! — смахнула я невесть откуда набежавшую слезу. — О, Маргарет, ты просто чудо! Что бы я без тебя делала? — открыв пакет, я захлебнулась восторгом.

— Ой, не стоит благодарностей! А то я маму не знаю! — отмахнулась графиня, — Прекрасно знаю, поэтому и сбежала в свое время с Милтоном. Ну ладно, не буду вам мешать. И мой вам совет, закрывайтесь. — подмигнув, Маргарет выскочила за дверь.

— Егоза! — заворчал Эванс, хотя видно было, что был рад приходу сестры.

А платье было сказочным! Просто сказка о прекрасной принцессе.

Знаете, в прошлой жизни у меня не было нормальной свадьбы с пышным платьем. Откуда деньги у двух студентов! Так расписались, устроив попойку в студенческой общаге. В те восьмидесятые это было нормой. Платье с чужого плеча, три стола с соседских комнат и кровати по сторонам вместо стульев. Танцпол — коридор на весь этаж. Студенческая свадьба — ящик вина, да ящик водки!

Я даже маме о том, что замуж вышла лишь телеграммой отправила. Дура была, что еще сказать! Думала ей мой Данила не понравится. Мама приехала на третий день после получения телеграммы. Посмотрела долгим взглядом на своего зятя. Нет, не понравился он ей! Точно не понравился. Но мама лишь улыбнулась грустно и поздравила нас, подарив набор постельного белья и чайный сервиз. А потом, когда мы остались с ней одни (Данила быстро нашел предлог, чтобы куда-то слинять), отдала мне сберкнижку на мое имя, где по тем временам лежала приличная сумма денег.

— Это тебе на всякий случай, — сказала она тогда. — мало ли что может в жизни случиться. Только мой тебе совет, мужу об этих деньгах не говори.

Мама уехала в тот же день, а я еще несколько дней пресекала свои попытки похвастаться перед мужем новенькой сберкнижкой. И лишь наступившая сессия позволила забыть о том, что я «богата».

— Ящерка, что случилось? — прервал мои воспоминания голос Эванса. — Пожалуйста, не плачь!

Я и не заметила, что по щекам текут слезы.

— Нет, все хорошо! — еще раз погладила я бирюзовый касадийский шелк. — Просто маму вспомнила. Жаль, что ее с нами нет.

Да, просто вспомнила маму!

— Все будет хорошо! — сев рядом, обнял меня Эванс. — До помолвки еще есть время, тебе нужно отдохнуть.

Но спать мне сейчас не хотелось.

— Я лучше ванну наберу! — не согласилась я.

— Составить тебе компанию?

— Ну уж нет! Тогда я до полуночи буду мыться! — возмутилась я.

На что Эванс только рассмеялся и, щелкнув пальцем по носу, ответил:

— Зато будешь чистая до скрипа.

— Скорее мокрая и с шапкой пены на волосах!