Когда за девочками закрылась дверь, Эванс притянул меня спиной к себе. И глядя в мои глаза, отражающиеся в зеркале, хрипло произнес:

— Я сдерживаюсь только потому, что хочу сделать тебя своей на законных основаниях!

— Но ведь это только помолвка!

На что Эванс лишь провокационно улыбнулся.

Ну, вот что за привычка, из всего делать тайну!

— А как проходит ритуал помолвки у драконов? — спросила я. Почему-то об этом не было написано не в одном учебнике расоведения. Хотя про ритуалы некоторых других рас было написано более чем подробно.

— Обычно! — отмахнулся этот чешуйчатый, застегивая колье на моей шее.

— Эванс, я тебя сейчас покусаю! — предупредила я, глядя в отражение будущего благоверного.

— Софи, потерпи! Скоро все сама увидишь! — обнадежили меня.

А повернув к себе, спросили:

- Готова?

— Наверное! — неуверенно ответила я.

— Ты не хочешь за меня замуж? — спросил Эванс, в напряжении вглядываясь в мое лицо.

— Хочу! Но все как-то уж быстро!

— Софи, Софи! Если семь лет для тебя быстро, — расслабился дракон, — то что тогда медленно?

И притянул, вжимая в свое тело.

— Ну, ты же понял! — ударила я его ладошкой по груди. — И хватит меня тискать, прическу испортишь и платье помнешь! Пошли уже, быстрее сядем, быстрее выйдем!

Боковая лестница, по которой теперь мы спускались вниз вела вначале в голубую гостиную, а уж из нее можно было попасть в холл, что вел в зал приемов. В этой гостиной нас и дожидалась Маргарет с моим отцом.

— Вы чего так долго? — посмотрела она на Эванса. — Все уже внутри. Только вас ждут!

— Так вроде бы так и положено! — парировал Эванс. — Милорд! — поклонился он моему отцу.

— Рамсей! — ответил на поклон отец. — Сафина! Какая же ты красавица!

— Спасибо! — комплемент отца немного смутил.

— Пошли уже! Меня Милтон заждался!

— Что ты, дорогая, — не согласился вошедший в это время Милтон. — Тебя я готов ждать вечность. — беря жену за локоток добавил граф.

— Напомни-ка мне об этом, когда мы следующий раз пойдем выбирать мебель для гостиной! — подловила она его. И обратившись к брату добавила, — Пойдем! Скоро полночь!

— Не скучай! — клюнув меня в щеку, Эванс отправился вслед за сестрой и зятем.

— Волнуешься? — спросил отец, когда мы остались одни.

— Немного! Просто не понимаю, зачем столько народа? Договорились ведь по-тихому.

— Мелани не переделаешь! — ухмыльнулся отец. — К тому же она таким образом пытается вас защитить.

— Да ну? — естественно, я не поверила.

— Сафина, она лучше, чем кто-либо знает характер своего брата. И твердо уверена, что обнародованная новость, что ты истинная пара для ее сына, сможет защитить тебя от императора.

— Не знаю, не знаю! — тихо ответила я. — Мне все время кажется, будто она лишь палки в колёса мне всовывает.

— Интересное замечание! — улыбнулся отец. — Но поверь, теперь она успокоится. Ей нет смысла тебе мешать. Лучше, чем ты, пары для Эванса ей не найти!

— Разве только вредности ради! — как-то слабо верилось, что я смогу так быстро перейти из разряда «плебеек» в разряд «достойной невестки».

— Так, так, так! Глазам своим не верю! Герцог Олбани собственной персоной. Что смогло вытащить тебя из твоей дыры?

В гостиную зашел высокий, широкоплечий мужчина. Его лицо показалось мне смутно знакомым.

«Где-то видела, наверное», — подумала я.

— Ваше Величество! — склонился в глубоком поклоне отец.

Я же застыла истуканом, позабыв про этикет.

Ага, видела, блин! Портрет в главном зале департамента!

— Да ладно тебе Дэвид, мы с тобой столько знакомы, что можно и по имени, особенно в непринуждённой обстановке. Ты лучше познакомь меня с этим милым созданием! — перевел он оценивающий взгляд на меня.

Что сказать, император был красивым, видным мужчиной. Взгляд его черных глаз затягивал и обвораживал. Сразу видно — знатный сердцеед! Ему и делать, наверное, ничего не приходилось, женщины сами кидались на шею монарху, стоило только вот также откинуть черную смоляную прядь со лба или улыбнуться, как сейчас Его Величество улыбался мне.

Вот только у меня на улыбки был иммунитет в виде одного черного дракона.

— Моя дочь — Сафина Эмили! — представил меня отец. — Истинная пара вашего племянника.

По мере представления меня отцом лицо императора становилось все удивленнее и удивленнее.

— Твоя дочь? Так ты ее нашел? А Валенсия?

— К сожалению мама умерла! — добавила я, когда вопросы монарха заставили отца опустить лицо. — Она пожертвовала собой ради меня.

Тишина после моих слов затянулась.