Его слова еще звенели в ушах. Невероятно, но Дэймар умудрился за минуту перевернуть всю ее жизнь с ног на голову. Заставить чувствовать вину в том, что этот сильный мужчина… Умирает?! Она боялась того, что сказал и не сказал одновременно. Из-за любви к ней…? Но против воли.

Ужасно.

Только что Нике казалось, что чувство вины раздавит ее. Но он сказал, есть выход.

Выход! И сразу мозги заработали, перебирая самые мелкие факты, составляя из них какое-то подобие стройной системы. И уже не казался ей таким чудовищным решением красный платок. В конце концов, что ей стоит переступить через себя, а этот человек будет жить…

Главное, не позволить себе серьезные чувства. Она сможет удержаться. Ей хватит уважения, которое она может к нему испытывать, и если закрыть глаза на все прошлое, то он вполне вменяемый. С ним можно договориться и как-то соблюдать границы.

Пусть уже озвучит.

Но Дэймар просто смотрел на нее, и молчание длилось уже долго. Или может быть, Нике так казалось. Она собралась с силами и спросила:

— Вы сказали, способ есть.

Что-то странное промелькнуло на миг в его глазах, а потом взгляд сделался холодным и жестким. Его как будто отрезало от нее.

— Есть. Но он тебе не понравится.

Она и не ожидала, что ей понравится.

— Это не важно, — повела руками Ника, а он проследил ее жест прищуренным взглядом. — Если это поможет, я готова.

— Принести себя в жертву?

Мужчина расхохотался. Обидно, издевательски. У Ники перехватило дыхание. Хотелось закрыться от него руками, сгореть от стыда за свою глупость и неуместную попытку помочь. Но разве не сам он все время требовал от нее этого? Разве не он на нее давил?

А Дэймар вдруг подался к ней, так неожиданно быстро, что она невольно отшатнулась от него и отвернула лицо.

— Посмотри на меня, Серебряная Беренис.

Теперь и голос звучал иначе, в нем было столько… Ника сжала зубы и все-таки взглянула на него.

— Мне не нужна от тебя ни жалость, ни жертва.

Он смотрел на нее долго, а она чувствовала себя идиоткой и не могла понять, чего этот мужчина на самом деле от нее хочет! Наконец он проговорил со странной усмешкой:

— А теперь беги к себе. Ты устала и перенервничала. Тебе надо отдохнуть.

Ника не помнила, как сорвалась с места и опрометью бросилась прочь. И если слезы не лились сейчас из ее глаз, то только потому что их выжигала обида.

***

Дверь хлопнула.

А у него дернулся мускул на щеке.

— Просто люби меня. Просто люби, — прошептал мужчина едва слышно.

Способ есть. Нереальный, призрачный.

Но даже если ничего не выйдет, даже если он обречен, это стоит всей его жизни.

***

В коридоре Ника, конечно, овладела собой. Потому что там были люди. Потому что никого не должно касаться, что она только получила от него словами наотмашь.

— Никогда, слышишь, никогда! — со злостью шипела она сквозь зубы.

Кому, зачем? Ему? Себе? Кто знает.

К тому моменту, когда дошли до ее покоев, Ника уже сумела загнать вглубь дикую обиду. Просто говорить не получалось. Как будто свело горло и ни слова не протолкнуть.

А время как раз к обеду подошло, опять у нее стол ломился от разной еды. И это было хорошо, можно просто молчать. Но какой тут к черту аппетит?!

Аппетита у королевы не было. Поклевала чуть-чуть, и то, потому что девушки вертелись вокруг нее и уговаривали поесть. А поднос с платочками опять лежал на видном месте, но теперь Ника отказывалась на него даже смотреть. И будь ее воля, сожгла бы к чертовой матери и пепел по воздуху развеяла.

Со временем она, конечно, отошла. Решила переодеться, и с волосами что-то сделать, потому что у нее разболелась голова. Девушки помогли с платьем, а потом возились с волосами, расчесывали ее и пересказывали последние сплетни.

А Ника смотрела невидящим взглядом в зеркало и слушала, чтобы как-то отвлечься.

— Но наш король здорово приложил вчера лорда Инарга, — шепотом говорила Лессаль, и выразительно блестела глазами. — Он к утру только простой норкель смог восстановить, чтобы как-то убраться отсюда.

Обе девушки прыснули со смеху и стали сыпать каким-то остротами, смысла которых Ника пока еще не понимала.

— Кто он такой вообще, этот лорд Инарг? — спросила она.

— Он правит в северных землях, у холодного моря. Лорд хорошо собой и силен… — снова начала Лессаль, морща личико.

— И у него уже есть три жены, миледи! — припечатала Такар.

— Но нет детей, — добавила Лессаль. — Ему нужна женщина, которая сможет родить.

И вдруг обе осеклись, и вытянулись в струнку, потому что в комнату вошла Тирсия.