Судя по тому, каким азартом загорелись глаза у старой ведьмы, идея была хорошей. Да и Нике нравилось самой. Во-первых, она была занята, и у нее совершенно не осталось времени злиться на Дэймара. А во-вторых, это ведь очень увлекательно, устраивать по своему вкусу свой дом. Особенно, когда ты не стеснен в средствах, и каждое твое слово практически закон.

За день они со старухой облазили весь замок, раздавая по ходу ценные указания. Естественно, за ними тенью следовала целая толпа сопровождения, чтобы эти цу записывать. Нельзя сказать, чтобы в замке до этого было неубрано или пыльно, но сейчас целый отряд прислуги носился как наскипидаренный.

А вообще, это было интересно.

Нике хотелось добавить немного яркости, светлых тонов, веселья, жизни. Хотелось, чтобы этот старый замок был не таким мрачным. Она даже спросила у Тирсии, а нельзя ли его как-нибудь и снаружи освежить. Старуха слегка поперхнулась, потом прищурилась и выдала:

— Так. Вот этим мы и займемся завтра. А пока подумай, что ты хотела бы… — она сделала такой вольный жест, вращая кистью. — Освежить.

То есть, полный карт бланш?

О, она подумает, она такое придумает! Вот прямо сейчас и начнет придумывать. И конечно, Ника тихонько хихикала по себя, представляя, как у Дэймара вытаращатся глаза, когда все это увидит.

***

К вечеру замок сверкал чистотой изнутри.

Однако, как все ни устали от этой суеты, ужинала королева вместе со всеми в большом зале. И снова были танцы и смех.

Немного сиротливо было сидеть за столом без Дэймара, но королеву старались развлечь. Ника и сама понимала, что все они на нее смотрят, ждут ее улыбку, и ей нельзя грустить. И все же, за всем этим весельем толпы Ника почувствовала несколько неприятных взглядов, правда, так и не успела отследить.

Впрочем, она понимала, не все могут быть рады тому, что она появилась тут в замке. Наверняка у Дэймара ведь были женщины, и у этих женщин были свои амбиции. Она решила не зацикливаться на этом сейчас, а разобраться со всем постепенно.

Ужин королева конечно высидела, но все-таки она здорово устала за день.

И к себе в спальню мужа Ника доползла уже без задних ног. Девушек отправила и сразу забралась в постель. Пусто было без Дэймара и неуютно. Ника думала не заснет, однако очень быстро заснула.

Снилось ей опять как будто она в красном платье идет через зал к возвышению и что-то держит в руках. А вокруг люди, много, она не видела лиц, лица сливались в единое пятно. Шепот. Свист ветра в ушах.

И смех.

Видела Таньку, или как уж ее, Таналь. Места не различить, как Ника ни пыталась, окружающее смазывалось, словно в тумане. Танька в черном платье шла ей навстречу по коридору и смеялась.

Потом тоже что-то снилось, но утром Ника уже не могла вспомнить.

Однако сон осел в голове, и она решила расспросить обо все Тирсию. Ведь если Танька — Таналь была из ее придворных, старая королева должна была бы все о ней знать. И не только о ней, обо всех, кто побывал в его постели. Не зря же она тогда говорила:

…Чтобы ублажать его в постели, есть молодые влюбленные дурочки.

Но не сразу, конечно.

Нике не хотелось выглядеть ревнивой дурой, тем более что Дэймар ей повода сомневаться в нем не давал, а прошлое есть прошлое, его никто не в силах изменить. Этот разговор она решила отложить на потом.

Потому что с утра у нее было намечено было осмотреть замок снаружи и решить, где там что подкрасить, что побелить. Они с Тирсией стояли на стене у надвратной башни, Ника показывала рукой на арочные окна второго яруса.

— Вот тут наличники хорошо бы покрасить белым и выделить замковые камни. Так будет наряднее.

Хотела повернуться…

Ее буквально согнуло пополам.

Резкий рывок. Как будто кто-то хотел вырвать из нее всю ее сущность, и только некая непонятная внутренняя сила остановила это, понемногу подтягивая обратно, как ремень безопасности. Болью это назвать было нельзя, потому что боли не было как таковой, было жуткое ощущение… И страх.

Кажется, она вскрикнула. А может быть, это была Тирсия. Ника даже смогла распрямиться и сейчас невидящим взглядом смотрела, как бледнеют, теряют яркий черный цвет ее брачные татуировки. Она перевела взгляд на старуху, та застыла, прикусив кулак. И отчаяние в глазах.

Отчаяние?!

Ника яростно рванула ворот. Плевать на все! Ей надо было видеть!

Знак был на месте. Черно-серебристый, такой же яркий, как в ту ночь, когда они его поставили. А в следующую секунду Тирсия уже укутывала ее своей накидкой и шептала срывающимся голосом:

— Не показывай! Никто не должен видеть, никто не должен знать!

Развернулась, рявкнула на окружающих:

— Что вы встали, не видите, королеве плохо?!

Потом все смешалось.