Опустился на подушку, преклонив колено, и прежде чем поцеловать ей руку, проговорил:

— Миледи, я знал короля Дэймара, мне не раз приходилось биться рядом с ним.

Он сказал это очень тихо, а ее как будто током ударило. Ника нахмурилась, пытаясь понять, хочет он втереться в доверие, или его слова искренни?

— Что бы ни случилось, вы можете на меня положиться, — так же тихо добавил он и отстранился.

— Спасибо, лорд Гаворд, я запомню.

Слова сорвались сами. Мужчина склонил голову и отошел. А Ника задумалась, неужели, у Дэймара здесь есть друзья? Получалось, что есть, во всяком случае, хотелось в это верить.

И тут Ника спохватилась, чуть не забыла о главном.

— Надо объявить про турнир! — прошипела шепотом.

— Зови герольда, — прошелестела в ответ старуха.

Герольд уже шел в центр зала, объявлять закрытие, но она окликнула его, а потом они вдвоем на пальцах стали объяснять. Пожилой мужчина оказался понятливым, он кивнул и пошел объявлять волю королевы. Вот все-таки, что значит профессионал! В его исполнении объявление о турнире обросло цветистыми деталями и звучало весьма строго и внушительно. Минус заключался в том, что для гостей придется накрывать столы. Но был и плюс, королеве на пиру вовсе не обязательно присутствовать.

Получалось, этот неимоверно длинный и тяжелый день был окончен?

Даже не верилось.

***

Уходя из зала, Ника снова наткнулась в холле на тех самых молодых женщин. Кого-то они здесь ждали, но точно не ее. Опять эти неприязненные взгляды из-под ресниц. Похоже, пришло время кое-что о бывших пассиях выяснить, но начать следовало с дорогой подружки.

Она повернулась к Тирсии и проговорила:

— Расскажи мне о Таналь.

Старуха перевела на нее взгляд и молча кивнула. Понятно, что такие разговоры лучше вести за закрытыми дверьми. Настроение у Ники было и так никуда не годное, а тут еще больше испортилось.

Коридоры замка опять казались бесконечными, и она уже начала изнывать от желания поскорее очутиться в своих покоях и содрать с себя это платье. Но пока шли, Ника все-таки спросила Тирсию о том, что заинтересовало ее, а потом как-то подзабылось.

— Почему герольд называет только мое имя? Ты ведь была королевой гораздо раньше меня?

— Потому что королева бывает только одна. Только к одной ведьме может быть привязана сила земли, — ответила та.

Истинный смысл как-то терялся между словами. Она покосилась на Тирсию, по непроницаемому лицу старухи сейчас ничего нельзя было понять. Ника подумала, что вернется к этому позже. Тем более что они практически пришли.

***

Как только двери покоев за ними закрылись, из Ники как будто стержень вытащили. Хотелось упасть и уставиться потолок. Но сначала надо было снять платье, сковывавшее ее как панцирь. И волосы распустить тоже, от шпилек стянуло кожу на голове. Девушки быстро переодели Нику и помогли с прической. А потом Тирсия отправила обеих.

— Можете быть свободны. Поешьте и отдохните, послушайте, что говорится. Утром придете.

Двери за девушками закрылась. Тирсия как-то по особенному щелкнула пальцами, искра побежала по периметру и погасла.

— Ну вот, можем говорить, теперь нас никто не услышит. Но сначала давай хорошенько поедим.

Ника каждый раз поражалась тому, как легко и непринужденно эта женщина могла переключаться с одной темы на другую. И да, поесть не мешало. А вопросы можно задавать во время еды.

— Ты заметила там, в зале, ментальной воздействие? — спросила Ника.

— Угу, — сосредоточенно жевала старуха. — Осталось только выяснить, кто это.

Наконец Тирсия потянулась за салфеткой и вытерла губы.

— Ты хотела знать про Таналь, ну слушай.

Да, Ника хотела знать об этой ведьме все, и прежде всего, каким образом та попала в ее мир и стала ее однокурсницей Татьяной Яковлевой.

— Дэймар был с ней, но недолго, — коротко припечатала Тирсия, глядя ей в глаза.

— Я не…

— Не хочешь знать? Да как же, расскажи это кому-то другому, — хмыкнула старуха.

А потом стала говорить, отстраненно глядя в окно:

— Таналь была сильнее остальных, и когда он ею увлекся, решила, что король у нее в кармане. Стала наглеть. Позволила себе пренебрежительно высказываться в мой адрес, и не где-нибудь в спальне, а на людях. Дэймар в тот же день выставил ее из своей постели. Но эта дура не успокоилась, заявилась ко мне, устроила скандал. Кричала, что я бессильная старая рухлядь, неспособная зачать, что Дэймар скоро выкинет меня на помойку, а она все равно уже почти королева.

Тирсия прищурилась, жесткая усмешка обозначилась на губах.