Благодаря куполу из полупрозрачных пластин-сот все помещение заливал мягкий солнечный свет. Днем можно было и освещение не включать. В смысле… свечи не зажигать. На полу центрального зала перед лестницей на второй этаж цвела огромная белая лилия из мозаики. Колонны вдоль зала, как и на веранде, обвиты цветочным плющом. Так его именовала королева, поскольку в местных сортах флоры не разбиралась. Теперь по порядку: высокие хрустальные вазы, хрустальные подсвечники, такие же перила у лестницы… Создавалось впечатление, будто находишься в перевернутой туфельке Золушки. Туалеты хоть не с прозрачными стенами? А то как-то… неловко немного будет.

Но на второй этаж они не пошли. Великий Альбьертино со сложенными за спиной руками дошагал до центра зала и резко завернул вправо. Прошел через высокую арку в еще один зал поменьше. Зато с фонтаном: русалка с лирой в руках и струйкой воды изо рта. Красиво. Хотя… погодите-ка. Разве в ожидальне гномьего дворца… ну здрасте! Остроухих они, значит, презирают, расисты этакие, а как дизайнерские идеи воровать…

– Тер Грашог лучше получился, – подметил Михаэль. – Оригинальнее, я считаю.

Ожидавшие аудиенции эльфы в длинных расшитых серебром-золотом платьях и халатах восседали на диванчиках с плетеными спинками, тихо переговариваясь между собой и даже в такой непринужденной обстановке задирая подбородок выше головы. Если подобное явление возможно.

Как только мужчины и женщины заметили разношерстный отрядец со стилистом во главе, то сразу отвлеклись от своих перешептываний.

«Это я такая красивая, что дар речи потеряли», – мелькнуло в мыслях у Фредерики, и она аж не знала, куда себя деть от внезапно свалившегося на нее чувства собственной важности, в простонародье – ЧСВ.

– Альбьертино! – крикнул один из эльфов, позабыв обо всех нормах приличия в цивилизованном аристократическом обществе.

А дальше он закулюкал что-то на местном языке. Наверное, что-то страшное, потому что их новый дружок-стилист внезапно побледнел, сделал пару шагов назад, бросил: «Ох, никаких записeй!» и драпанул к выходу. Толпа эльфов – за ним.

– Вот что значит профессионал, – важно закивала королева. – Готова поспорить, что у Сержа Нормана такая же насыщенная жизнь.

– Зато теперь путь точно свободен.

Они прошли к дверям. Встали. И как только из тронного зала вышел проситель, Шанель снова закидал Фредерику своими наставлениями как из пулемета:

– Не горбись, голову прямо, плечи опусти, не скалься, не смейся, не закатывай глаза…

– Чувствую себя как перед коронацией, – девушка переминалась с ноги на ногу. – Или как перед экзаменом по математике.

– Запомни! – отстреливал уже последние патроны замечаний дракон. – Ни в коем случае не веди себя естественно.

– Обычно говорят наоборот…

– В твоем случае… ай, да просто иди уже.

– А ничего, что дверь приоткрыта? – осторожно произнес Файн и ткнул пальцем в широкую щель, в которой даже владыку лир Ароэля было видно, изящно сидевшего на краешке трона.

– Хотелось как лучше, а получилось как всегда, – изрек очередную мудрость монах.

****Глава 9.4

Больше ничего не оставалось, кроме как попытаться состроить серьезное выражение с ноткой раскаяния за кипиш, набрать в легкие побольше воздуха и войти в зал. Если ее действительно так долго ждали, то обойдется же, да?

Свита, почтенно склонив головы, как и положено свите, последовала за своей королевой.

Обстановка, конечно, разительно отличается от гномьей. Там – будто в резной шкатулке, здесь – в оранжерее. Окна были не нужны, благодаря прозрачным стенам, выходившим на улицу. Цветы в крупных стеклянных сферообразных горшках стояли шеренгой вдоль мозаичной дорожки, ведущей к подножию трона. Двух тронов.

На одном, как все узнали еще прежде, – Ньиль лир Ароэль, на втором – его супруга и владычица Ки-Ки. Супружеская чета хоть и сияла своим великолепием в тяжелых на вид перламутровых халатах и волосами цвета кофе с молоком длиной до подлокотников, но в лицах их читалась такая надменность, что Фредерика невольно сравнила их с Эженом фар Кюмоном. Только эти Эжены еще и до власти дорвались.

По бокам от тронов, так же задрав прямые носы, стояли еще с десяток остроухих мужчин и женщин. Высокие, стройные как на подбор. Словно конкурс красоты для властных структур ежегодно проводили. Хотя учитывая популярность цирюльника Альбьертино…

Дракон легонько толкнул девушку под лопатки. Она опомнилась, вернула себе прежний настрой и медленным шагом принялась сокращать дистанцию.

Как только остановились у подножья, Шанель озвучил стандартное представление Ее величества в эльфийской версии, а королева по завершению присела в реверансе и, сама от себя в шоке, с серьезной и спокойной интонацией, даже без запинки, поприветствовала:

– Льяньисьонэ.

Маленький камушек с плеч свалился. Остались еще пара вагонеток с рудой.

Вот владыка посовещался со своими собратьями, повернулся анфас, кивнул. Легкая улыбка тронула его лицо с острым подбородком… Все в тронном зале замерли в ожидании. Владыка открыл рот: