Зато получила какую-никакую информацию. Живых душ во дворце осталось немного, но если бы только она смогла с ними связаться… Возможно, Корбей уже пожалел о своем предательстве. На его месте, Фредерике не пришлось бы по нраву огламуривание темной родины.

А выйти-то из комнаты нельзя. Облом.

Но впечатлений за сегодняшний день и так был сполна. Утро вечера мудренее. Завтра с новыми силами голова начнет работать лучше, а пока… Широкий зевок, платье стянуто и закинуто на прикроватную тумбочку, надета длинная белая ночнушка, отысканная в недрах одного из платяных шкафов. Задуть свечи. Спокойной ночи.

Ах, если бы только она оказалась спокойной!..

Даже сквозь сон Фредерика почувствовала, как кто-то юркнул к ней в кровать. Девушка напряглась и замерла от страха.

Глава 17.2

Чьи-то руки окончательно выловили королеву из царства Морфея. Обхватили, прижали к чему-то теплому. Стук сердца. Тук-тук-тук. К груди прижали. Тихий вздох и умеренное дыхание щекочет макушку.

На смену страху пришло истовое желание отодрать от себя инородный объект. Фредерика даже сумела отстраниться. Видать, не ожидал объект, что девушка проснется. Отстранилась, отползла на противоположный край кровати и вытаращила глаза.

В свете луны, лившемся из высокого окна, Эжен на локтях приподнялся с подушки.

Вот так номер. Но было сейчас в этом парне что-то… странное. Взгляд глубокий и печальный, подрагивающая нижняя губа. Кошмар ему приснился, что ли?

– Что случилось?

Нет, Фредерика не будет орать, плеваться ядом и выговаривать извращенцу за все его грехи. Она уже смирилась с мыслью, что для достижения целей нужно потерпеть. К тому же, королева никогда не стремилась опустить кого бы то ни было на полном серьезе, без хотя бы толики юмора. А еще, если мотивы не поняты однозначно. Психи тоже черпают откуда-то свое безумие.

– Мне одиноко, – спокойно заявил Эжен. Без улыбок, ужимок, без придури, без шального блеска в глазах. – Слишком тихо. Слишком одиноко. Я не могу.

– Чего не можешь?

– Спать.

Первые звоночки зазвенели слишком скоро. Купавшемуся - в любви и внимании племяннику жреца захотелось еще больше, но вместе этого – пустой дворец, забитый ходячими мертвецами. Тихий, темный, холодный.

– Я не буду ничего с тобой делать, – взгляд ясный, преданный, не довериться которому невозможно. Полная противоположность того хитрого и змеиного. – Я просто хочу немного поспать.

«А Каину и остальным, думаешь, хорошо в тюремных камерах спится?» – так и просилось с языка. Но не сорвалось. Она ведь собралась завоевывать его доверие. Приблизиться настолько, чтобы можно было воткнуть нож в спину. Значит, терпим? Значит, терпеть постараемся, во благо всей Альтеры? О боги, и чем же она так этих богов прогневала?..

– Хорошо, – согласилась Фредерика, перевернулась на другой бок, к окну, и сжала наволочку до дрожи в пальцах.

Через мгновение Эжен прильнул к ней со спины, вжался, а потом засопел. Королева не могла заснуть еще долго. Не только из-за близости внешне симпатичного мужчины, но еще из-за страха, что после таких выкрутасов ненависть к Эжену может смениться на… жалость?

На следующий день девушка проснулась только к обеду, от стука в дверь уже заглядывавшего в комнату князя. Вот что за привычка такая дурацкая?

По пути в столовую и за трапезой он выглядел как обычно. Сияющая лукавая моделька с обложки журнала. Может, зря ему Фредерика выспаться дала? А, у нас же назрел какой-то план. Значит, придерживаемся плана. Улыбаемся в ответ и киваем.

Однако улыбнуться и кивнуть пришлось и на предложение горе-князя организовать бал. Бал! Да чтоб его боги в кадке для умывания утопили. Какой, к чертям, бал в полупустом дворце?

Весь день Фредерике пришлось зайчишкой скакать за Эженом, пока тот следил за приготовлениями к торжеству. Скромному такому торжеству, совсем камерному. Местом действия был выбран центральный зал первого этажа, по полу которого рассыпались разноцветные брызги витражного стекла. Народ можно было перечислить по пальцам: Его злейшество, Фредерика, та самая парочка музыкантов со скрипками и Корбей дар Раккаст. Княгиня с Веронией сослались на плохое самочувствие. Корбей, кстати, вскоре свалил, перекусив за фуршетным столом.

А как же королеве было жутко и одновременно стыдно кружиться с молодым князем в танце по залу. Пустому. В платье служанки под звуки двух скрипок. Если бы прямо сейчас Каин сумел сбежать из тюрьмы и отправился заложнице на выручку, то на пороге зала остановился бы, поржал от души и только потом продолжил операцию.

Ночью, как и вчера, Эжен замотался в одеяло в опочивальне Фредерики, скрываясь от одиночества и давящей тишины. Проснувшись, девушка в полумраке комнаты почувствовала, как нежно поглаживают ее волосы. Едва касаясь кончиками пальцев.