Хвара тем временем начинал плавное снижение, дабы приземлиться напротив дворцовых ворот. А отряд уже ожидали. И кто ожидал! Здесь тебе и королева-мать, и Саншай фар Линайт, и Ньиль лир Ароэль со своим верным цирюльником Альбьертино. Для полного комплекта не хватало только Шкара тер Грашога, но его место заняли Данк тер Гардун и Дайн тер Вгарх. Старейшины в черных плащах безмолвными тенями выстроились полукругом позади дипломатической делегации.

Королева смахнула слезку со щеки. Как же приятно, когда ждут тебя и верят до последнего в твои силы.

Эжен хоть и сидел, уткнувшись лицом в коленки, непроизвольно сжался, буквально кожей чувствуя надвигавшуюся угрозу в лице каждого из членов делегации. Особенно в лице собственного дяди. Вот в глаза кому он ни за что не решился бы теперь посмотреть.

– Ты только не сломайся, – пихнула его Фредерика носком туфли. – А то выжить на Земле точно не сможешь.

Блондин вздохнул, но промолчал.

Когда Хвара приземлился на четыре перепончатых и когтистых лапищи, королева первая поспешила спуститься на землю. Переоделась она еще на последней зеленой остановке в то самое подарочное эльфийское платье.

Оно было схожим по фасону с тем, которое она испоганила в Цветодолинье. Насыщенно алый газовый подол с мелкими камушками, лиф с декоративными шелковыми складками. Бледная шея, плечи и руки сильно контрастировали с нарядом, но пускай. Это ведь королева-героиня, претерпевающая множество лишений на своем непростом пути. Она имеет право быть замухрышкой… немного.

– Фредерика!

А девушка уже и соскучилась по голосу названой матери. Целый год матушка попиливала ее по всякой ерунде, а сейчас как музыка. Да и сам город, и дворец казались королеве намного роднее, чем прежде. В гостях хорошо, а дома ванна с душистой пеной и пузырьками, в ноги все кланяются. Даже аристократы как глобальная проблема не рассматривались. Так и подергала бы Фредерика их за щечки.

Приемная мамуля сжала дочь в объятиях. Крепко. Вот она какая – искренняя родительская любовь. И пусть в королеве не было ни капли крови де Фабьеров, в отличие от того же Вексилиана, Виктория к обоим своим детям относилась одинаково.

– Ох, как ты исхудала, как исхудала… – запричитала она, окинув Фредерику быстрым взглядом с головы до ног.

А то! Королева-героиня же, претерпевающая.

Но ответить она не успела, потому что интерес к ее персоне резко испарился, как только в поле зрения правителей попал спустившийся с Хвары Эжен.

– Заморыш что здесь делает? – насупился гномий военачальник, а с другого конца делегации на удивление бодренько подхватил владыка:

– Дьа. Гешьиль поигьять вь кьньязья, ньо тьепегь…

Жрец предпочел промолчать, но королева видела, как шея его краснеет прямо на глазах. Еще б ему стыдно не было за такого племянника. Тем не менее Фредерика была уверена в правоте своего решения. Расу темных в восставших обратил Малис дар Капеллан, нападения в течение нескольких лет тоже совершал именно он. Эжен встрял со своей манией величия не в том месте, не в то время, но все-таки и князя бывшего прикончил собственноручно, и армию ходячих мертвецов сдерживал как мог, не выпуская в свободный полет. Можно сказать, что он даже поспособствовал победе отряда над темными, и именно поэтому Фредерика считала вопрос о его казни очень спорным.

Но, как оказалось, так считала не только она.

– Как замечательно, что они прихватили тебя с собой, – словно из ниоткуда раздался знакомый женский голос.

А нет, теперь видно, откуда. Раздвинув облаченных в плащи старейшин, вперед вышла беловолосая женщина средних лет с кокетливыми пружинистыми локонами по бокам головы.

Рамэя фар Патит. Та сама предсказательница из полного тайн и загадок городка Амальтея на границе Зеленодолья и Светлогорья. Из-за нее, вернее, из-за ее пророчества заварилась вся эта каша, но пришло время раскрыть те карты, которые выложены на стол, но до сих пор лежат рубашкой вверх.

– Теперь все избранные в сборе, – с ухмылкой сообщила она, и лица всех членов королевского отряда Фредерики обратились на Эжена.

– Эжен тоже избранный? – не выдержала воцарившейся тишины королева.

– Избранный темный, – кивнула предсказательница, подбоченившись. – Без его вмешательства пророчество сбылось бы и князь восторжествовал в темной Альтере на долгие, долгие, долгие века-а-а… – Последнее слово она особенно долго и сладко протянула, аж глаза прикрыв, как сытая кошка на залитом солнечным светом подоконнике. – Молодцы. Все молодцы. И ты, дружок-пирожок, – озорно подмигнула она Каину, а тот прицокнул языком и закатил глаза. – Разумеется, я знала обо всем, что произойдет.

– И о смерти Казамы? – перебил ее Файн. Девушка даже припомнить не могла, когда еще его лицо выражало настолько глубокую тоску.

Рамэя коротко кивнула, а на Каина внезапно снизошло озарение:

– Тогда, в кабинете Фарелла, я спросил, почему в отряде трое темных, хотя по факту должен быть один. И принял за жестокую шутку ваш ответ о том, что кто-то из нас умрет.

– Проболталась случайно, но вы не заметили.

– Почему?.. – оборотень сжал кулаки, но Эшер, интуитивно почувствовав состояние брата, взял того за руку.