Миледи Этель Куатто исполнилось шестнадцать в конце лета. Девушка действительно была хороша собой и со временем обещала превратиться в настоящую красавицу. Тоненькая зеленоглазая блондинка, еще по-детски порывистая в движениях, она была похожа на лань, готовую в любой момент сорваться с места и убежать. Она была подчеркнуто аристократична и нарочито хорошо воспитанна, но порой сквозь оковы строгого воспитания пробивалась совершенно детская непосредственность, и тогда миледи улыбалась гораздо шире, чем предписывал этикет, или, забываясь, указывала на что-то пальцем. Ее матушка, госпожа Катин, до сих пор сохранившая идеальную осанку и прекрасный цвет лица, постоянно одергивала дочь, а в ее холодных голубых глазах плясали огоньки того же азарта, что испытывал Лефевр.

«Интересно, кто же здесь настоящий охотник?» – подумал он, неторопливо входя в бальный зал, сверкающий золотом, огнями и драгоценностями дам, и делая вид, что не замечает семейства Куатто. Его-то, конечно, увидели сразу, но Лефевр умудрился взять другое направление, и на какое-то время его потеряли из виду. Он прошел по залу, лениво прислушиваясь к разговорам и издали оценивая товар, который господин председатель так желал ему вручить, потом решил, что незачем мучить человека, который заботится о его деньгах, и подошел к семейству Куатто – папенька и маменька вздохнули с облегчением.

В зеленых глазах Этель мелькнул ужас – так зверь в капкане мог смотреть на охотника, поднявшего ружье. Лефевр неприязненно подумал о том, насколько же надо любить деньги и связи: судя по выражению лица, господин председатель готов был сунуть ему дочку прямо сейчас – бери, делай с ней что хочешь, хоть фарш крути. Ты же одной ногой на верхушке власти, тебе все можно, только нас потом не забудь и не обдели.

«Видно будет», – мрачно подумал Лефевр и сказал:

– Искренне рад встрече, миледи Этель.

Не переставая улыбаться, матушка наградила дочку щипком, и Этель шагнула вперед и сделала реверанс.

– Я тоже рада, милорд, – робко промолвила она, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

Раскланявшись с четой Куатто, Лефевр предложил девушке руку и неторопливо повлек ее в сторону одного из балконов – там, возле высоких окон, можно было спокойно беседовать. Этель шла как на казнь; Лефевр представил себя ее глазами, и картинка действительно вышла пугающей. Высокий уродливый тип, глава одного из самых жутких ведомств Сузы, который пытает ведьм даже в свободное время – не по работе, а уже для души, и с этим человеком придется жить под одной крышей и ложиться в постель. Лефевр подумал, что будь он на месте Этель – удрал бы так, что с собаками не нашли.

– Ну что, миледи Этель, – сказал Лефевр, когда они вошли на балкон и Этель почти без чувств опустилась на низенькую банкетку. – Страшно, правда?

Девушка прерывисто вздохнула, сдерживая слезы, и посмотрела на Лефевра с такой мольбой, что ему почти стало стыдно.

– Нет, милорд, – ответила она. – Нет, ни в коем случае.

– Врете, – мягко заметил Лефевр, усаживаясь рядом. Этель бы с удовольствием отодвинулась от него, да некуда. – Ну будет, будет так дрожать, прелестное дитя. Не бойтесь, я не кусаюсь. Ваш батюшка решил, что из нас получится прекрасная семья. Давайте думать, что станем с этим делать.

Этель снова взглянула на него, и за слезами Лефевр увидел легкий проблеск любопытства. Наверняка она не ожидала, что разговор свернет в такую сторону.

– А что мы можем с этим сделать? – спросила она.

Лефевр неопределенно пожал плечами:

– Первый вариант – это наша свадьба. Можно хоть завтра. – Этель снова вздрогнула: она явно не ожидала, что Лефевр проявит такую прыть. В конце концов, джентльмены так не спешат. – Скажу сразу: я собираюсь вам изменять. Меня мало интересуют целомудренные девушки. Я их, откровенно говоря, побаиваюсь и не знаю, что с ними делать. К тому же я люблю другую женщину, и иногда это меня очень сильно мучит.

Этель ахнула. Подобный поворот возмутил ее до глубины души.

«Скажи спасибо папе», – язвительно подумал Лефевр и продолжал:

– Вдобавок у меня тяжелая нервная работа, и в быту я просто невыносим. А самое неприятное – это то, что вы каждое утро будете видеть мою физиономию. И каждую ночь тоже. Супружеский долг никто не отменял.

Этель сидела ни жива ни мертва. Накручивала на палец золотистый локон, выбившийся из прически. На мгновение Лефевру стало жаль ее.

– Спросите меня, какой второй вариант?

– И какой же второй вариант? – девушка шмыгнула носом, вздохнула, и на персиковый шелк платья упала слезинка.

– Батюшка ведь любит вас? Ну вот и скажите ему, что я сумасшедший урод, и вы предпочтете умереть, чем выйти за меня замуж. Он пригрозит выпороть вас, запрет в чулан, даже лишит обеда – стойте на своем. Кстати, соединение двух частей куатонского масла и одной части настойки жеревеги вполне сойдет за отраву. Покажите батюшке пузырек и поднесите к губам. Даю вам слово дворянина, что он оставит вас в покое.