– Да, – откликнулся Лефевр, прижав пальцы к вискам: это позволяло сосредоточиться на голосе артефакта и отрезать внешние воздействия хотя бы частично. Кучер покосился в сторону ночного пассажира с тревожным уважением. – Да, я вас слышу.

– Во дворце… – прошептал артефакт. – Там что-то появилось. Пожалуйста… пожалуйста, будьте осторожны.

– Хорошо, – произнес Лефевр, понимая, о чем говорит артефакт. – Вы тоже. Берегите себя.

По затылку скользнула струйка теплого воздуха – артефакт издал слабый вздох, похожий на стон.

– Я всего лишь вещь, – откликнулся он и вдруг запнулся и нервно добавил: – Принц Рекиген. Он только что умер…

Голос оборвался, словно артефакт внезапно уничтожили. Лефевр вцепился в скамью и сжал зубы. Значит, Рекиген мертв… Он слышал про крушение поезда и знал, что принц в критическом состоянии, но его смерть все равно стала ударом, неожиданной пощечиной. «Как же теперь Алита?..» – с непривычной беспомощностью подумал Лефевр, и ответ пришел откуда-то со стороны – последним выдохом мертвеца из глубин зимней ночи: «Ее тоже не будет. Ты опоздал».

Возле поворота к дворцу лошадь внезапно вздрогнула и рванулась в сторону, словно готова была на все, лишь бы не приближаться к величественному зданию, окутанному зеленоватым маревом. Лефевр спрыгнул на мостовую и кинулся вперед – кучер с видимым облегчением хлестнул лошадку, и экипаж помчался прочь: перепуганного возницу не смутило даже то, что пассажир забыл расплатиться. В воздухе витал тошнотворный запах магии – такой обычно пропитывает алхимические лаборатории, возникая тогда, когда слишком много артефактов усиленно работают в одном месте. К изумлению Лефевра, на улице не было отважных зевак – даже той породы любопытных, которые полезут к бесам в пасть за интересными новостями. Квартал, прилегающий к дворцу, похоже, вымер.

– Огюст-Эжен, – с неожиданной робостью окликнул серебряный гвоздь. – Не ходите туда.

Лефевр вошел в ворота и поймал себя на мысли, что входит на кладбище. За ним словно занавес опустился, отделяя мир живых от мира мертвых. Лефевр скользнул взглядом по темным окнам, за которыми периодически вспыхивали зеленые сполохи света, и признал, что не чувствует живого. Никого. Дворец был пуст.

– Вы меня слышите? Не ходите туда, – попросил артефакт. – Вы тоже умрете.

Откуда-то доносились тонкий скрип и взвизгивания – Лефевр не сразу понял, что это скрипит снег под ногами. Возле дворца было холодно, намного холоднее, чем за воротами. Он медленно поднялся по заснеженным ступеням и увидел мертвого часового, лежавшего у парадного входа. Высокая меховая шапка отлетела в сторону, мертвые руки крепко сжимали оказавшееся бесполезным ружье – солдат развернулся к неизвестному источнику опасности во дворце и попал под удар. Верхней части головы у него не было – напрочь снесло разрывом точечного заклинания. Лефевр осторожно обошел мертвеца, стараясь не наступить в его кровь, и толкнул дверь.

– Это Брызга? – уточнил он у артефакта. Брызга была боевым заклинанием колоссальной силы: маг бросал всего один энергетический шарик, который, настигая и поражая жертву, делился надвое и летел дальше, увеличивая мощность с каждым новым мертвецом. Лефевр знал о Брызге только по книгам: заклинание сочли бесчеловечным и запретили применять.

– Да, – прошелестел артефакт. – Огюст-Эжен…

Голос угас, словно серебряный гвоздь переместился далеко-далеко, безвозвратно. Коридор, по которому шел Лефевр, был пуст. Не считать же трупы дворцовой охраны и немногочисленных слуг – спасаясь, люди бежали в сторону выхода, но Брызга настигла их и вышибла мозги. Зеленоватое свечение металось вдоль стен, напоминая северное сияние или огни над болотами. Лефевру казалось, что он идет среди сломанных игрушек.

– …Вас убьют, – ожил артефакт. – Пожалуйста, не ходите.

Лефевр обнаружил, что ноздри азартно вздрагивают. Убьют? Ну и пусть. Он снова ощутил наполненность тем приятным чувством, которое дает не сама охота человека на человека, но предвкушение охоты. Винокуров был здесь, шагал по опустевшему дворцу, собирался строить свою власть на мертвецах, но Лефевр прекрасно знал, что не позволит этого сделать. Должно быть, именно так – лихо и с полным равнодушием к собственной жизни – Ансельм Ле Фро шел убивать дракона, небрежно помахивая секирой.

– Кому-нибудь удалось спастись? – спросил Лефевр. Юная служанка в одной сорочке лежала на лестнице, раскинув руки, – она напоминала святую Хелезу, распятую язычниками. Половины лица у девушки не было.

– Многим, – сказал артефакт. – Почти вся королевская семья успела активировать разрыв-камень.

– Кто не успел? – поинтересовался Лефевр, аккуратно обходя покойницу. Лестница вела к библиотекам и покоям их высочеств: Винокуров направился именно туда – тошнотворный запах, оставленный работой артефактов, здесь был намного сильнее, чем внизу.