– Но-но-но! – я погрозила ему пальчиком. – На постельные услуги согласна, а вот на женитьбу нет. Стану ещё какой-нибудь там княжной… фи, как скучно. Я сейчас, вон, какие деньги зарабатываю, – я потрясла мешочком, – сама себе хозяйка, на что хочу, на то и трачу. А муж, небось, тиранить станет. Да и как-то мелочно княжной становиться, вот владычицей мира я бы не отказалась.

Я говорила всё это серьёзным тоном, но по моему выражению лица Винсент прекрасно понимал, что я отшучиваюсь от его завуалированного предложения руки и сердца. Мы оба это понимали. Винсент мне был симпатичен, но в глубине души я уже давно и плотно привязалась к семье Кьянто. Я полюбила Славика, как собственного сына, меня по-мужски привлекал строгий и серьёзный Кристиан, мне нравилось болтать ни о чём с Леандром, давать ему советы, будто он мой младший брат. Я чувствовала себя здесь на своём месте и в то же время понимала, что надо как-то встретиться и переговорить с настоящей Эллис Ларвине. Быть может и ей нравится моя жизнь, моё тело, и она не захочет возвращаться в этот мир? В таком случае у меня появляется пускай и призрачный, но шанс на семью… а с местными законами о смешанных браках разберусь. Дожить бы ещё до этой проблемы.

– Иди, давай, – махнул мне рукой Винсент. – Я вижу, что ты сильно устала за этот вечер, или, точнее, ночь. Я ещё покормить своего жеребца должен.

Я кивнула, поднялась с соломы, положила мешочек с деньгами в карман платья и толкнула дверь конюшни, выходя на свежий ночной воздух. А выйдя, столкнулась с бывшим генералом-главнокомандующим Кристианом Кьянто, который стоял с абсолютно каменным выражением лица, и лишь бешено бьющаяся жилка на шее да побелевшие пальцы рук, вцепившиеся в набалдашник трости, выдавали то, что он еле себя сдерживает.

Пока мы поднимались по лестнице хозяйского крыла на третий этаж, в ушах отбивалось набатом: «Он всё слышал! Он всё не так понял!»

Кристиан открыл дверь собственной спальни и как-то особенно издевательски проговорил:

– Прошу, дамы вперёд.

Я сглотнула, зашла в его спальню и услышала, как захлопнулась дверь, точно я зашла в клетку с диким хищником. На этот раз Кристиан был не пьян, а зол, и мне действительно стало страшно.

– Кристиан, прошу, выслушайте, Вы всё не так поняли… – взмолилась я, заломив руки.

– А что было непонятного? Ты оказала донтрийцу постельную услугу и получила с него за это деньги. По-моему всё яснее некуда, – протянул мужчина, скрестив руки на груди. – Или будешь отрицать, что получила деньги?

– Нет, но… – я попыталась возразить.

– Раздевайся! – перебил меня Кристиан, а затем откуда-то из темноты, жалобно звякнув, приземлился на кровать мешочек с деньгами. – Здесь вдвое, если не втрое больше, чем заплатил тебе донтриец. Если ты не отказала ему, то не имеешь права отказать и мне!

Ореховые глаза метали яростные молнии. Я поняла, что никакие слова не убедят Кристиана, что он всё не так понял. О, небо! Я также понимала и то, что не могу отказаться навязываемого мне секса. Просто так меня отсюда не выпустят.

– А Вы? – я не узнала свой голос, настолько глухо он прозвучал.

– А я – заказчик. Мне достаточно расстегнуть штаны. Давай, смелее, прекращай эту игру в невинную овечку, тебе не идёт.

Я нервно сглотнула. У меня, Эльфиры Лафицкой, в той жизни уже был интим и далеко не один раз, но ни разу он не был по принуждению. Кристиан мне нравился до сих пор, и совсем недавно я сама с трудом удержалась от того, чтобы не заняться с ним сексом, но сейчас… он пугал меня до дрожи! Когда я стала расстёгивать пуговицы на своём платье, пальцы предательски задрожали.

– Что, я и тебе противен? – очевидно, он принял мой страх за отвращение. – Ничего, в мешке сполна хватит золота и на то, чтобы покрыть твою брезгливость.

– Кристиан, прошу тебя, давай не так… – от волнения я сбилась на «ты», предприняв попытку всё переиграть.

В глубине души мне хотелось этого мужчину, я готова была подарить ему ласку и нежность, но я не была согласна на то, чтобы меня разложили и поимели, как какую-нибудь девку по вызову.

– А как? С камином? – вопрос прозвучал с очередной плохо скрытой издёвкой. – Неужели думаешь, как в прошлый раз огреть меня чем-нибудь по голове? Извини, малышка, но на этот раз в моей спальне нет ни подсвечников, ни даже бутылок с бренди, – и он развёл руками, показывая, что ничего вышеозвученного здесь действительно нет.

Я смотрела на жесткие губы, плотно сомкнутые в презрительной ухмылке, и думала о том, что мне бы самой дотронуться до него, поцеловать по-настоящему, показать, что он мне нравится, и я вовсе не испытываю к нему того отвращения, о котором он думает. Мне всё равно есть ли у него шрамы или нет, мне нравится он сам.

– Снимай платье! – услышала я хлёсткие, словно удар кнута, слова.