– Всё так, – грустно покачала головой жрица, думая о чём-то своём.

Мы помолчали ещё некоторое время, а затем я встрепенулась и спросила:

– Погоди, ты сказала, что «боги ничего не любят делать бесплатно»! А как же моё перемещение обратно в собственное тело и вообще… – я развела руками, пытаясь бессловесно описать всё то, что со мной произошло за последние полгода в этом мире. Если донтрийка верит в богов, то всё случившееся – явно их происки.

– Так ты заплатила авансом десять лет назад, – Долиналь перевела взгляд на мой живот, давая понять, что в курсе моего бесплодия.

Я аж задохнулась от такой трактовки событий. Хороши же «боги»! У Лоландэль, по крайне мере, хотя бы спросили, готова ли она расплатиться жизнью ребёнка, а вот меня никто не спрашивал…

– Эля, Эль, ты где? Нам уже пора… – донёсся голос Кристиана из-за деревьев.

– Крис, я сейчас, – крикнула я ему и повернулась, чтобы задать очередной вопрос Долиналь, но её уже не было на месте. Она как будто бесследно растворилась в воздухе.

***

К нашему возвращению в Норгеш Легран уже навёл порядок в столице, все архангелы были пойманы и преданы суду. Кто-то согласился с новыми порядками, кто-то отправился в добровольное изгнание. Новые законы ослабили магическую прослойку населения Норгеша, но в то же время люди стали чувствовать себя куда как счастливее. Чтобы оградиться от соседей, Норгеш и Донтрий подписали мирный договор и открыли свои границы друг для друга. Многие донтрийцы стали путешествовать в Норгеш, а норгешцы – в Донтрий, стали появляться браки со смешанными корнями, и, ко всеобщему удивлению, дети от таких браков были сильнее, чем чистокровные выходцы обоих государств.

Моя гипотеза о том, что у донтрийцев ген, отвечающий за магию, начал вырождаться, подтвердилась, когда у Эллис и Винсента родился сильнейший на весь Донтрий сын. Это было нонсенсом и для донтрийцев, и для норгешцев, привыкших к мысли, что смески слабее чистокровных магов.

Ладислав развивался также очень быстро и шустро, его магия воды достаточно рано проявила себя. Кристиан стал первым магом-огневиком, чей сын обладал стихией воды. Лорд Кьянто души не чаял в маленьком Ладиславе, и больше всего они любили играть в «огоньки-бомбочки», как называл эту игру Славик. Вначале он бросался в отца водяными бомбочками, а Кристиан испарял их прямо в воздухе, затем, когда мальчик подрос, он стал требовать от отца кидать «огоньки» в него, и прямо в полёте тушил их водяной магией. Моё сердце всегда замирало, когда я видела, как Ладислав и Кристиан играют в эту игру, но лорд Кьянто лишь посмеивался и говорил, что из его сына вырастет настоящий воин.

Я много раз задавалась вопросом, чтобы было бы, если бы отчаявшаяся Элли Ларвине не заказала ритуал обмена душами у неизвестного мне мага. Пожалуй, именно то переселение, которое я в сердцах проклинала столько месяцев, стало точкой невозврата. Лишь благодаря Эллис у меня теперь есть настоящая семья, о которой я уже и не мечтала на Земле. Я с тёплой улыбкой посмотрела на то, как Кристиан формирует очередной «огонёк», с лёгкостью гуляя по нашему газону без всякой трости, а подросший и удивительно похожий на него внешне Ладислав с азартом готовится потушить снаряд Кристиана.

По прибытию в Норгеш я открыла собственную целительскую практику, а также с помощью Лиланинэль настроила поставки лекарственных трав из Донтрия. Первое время граждане Норгеша боялись обращаться ко мне за помощью, но прошло несколько месяцев и нуждающиеся в помощи нехотя, но стали приходить. Кому-то я вправляла вывихи, кого-то оперировала, а кому-то помогала просто вытяжками из донтрийских трав. Моя мечта стать хирургом наконец-то реализовалась.

Заставить Кристиана поверить в искренность моих чувств к нему было сложно, но я упорно месяц за месяцем работала над этим. Почти два года у меня ушло на то, чтобы внушить ему, что он для меня самый желанный и любимый мужчина, мой защитник. Мы никогда не говорили о том, что произошло в особняке Кьянто, но каждый день Кристиан пытался извиниться передо мной всеми возможными способами. Наконец, мне это надоело до такой степени, что я поймала его на слове:

– Крис, ты говоришь, что готов ради меня на всё-всё-всё? – с тайным умыслом спросила я его однажды утром, потягиваясь в постели.

– Да, конечно, Эля, если тебе что-то надо или что-то не устраивает, – я видела, как напрягся мужчина.

Наверно именно потому, что Кристиан ни разу не предлагал мне выйти за него замуж, мне вдруг до азарта захотелось, чтобы он это сделал.

– Ты когда-то говорил, что дашь мне приданое и подыщешь мужа… – промурлыкала я, водя пальцем по широкой мужской груди, где когда-то были уродливые шрамы, а сейчас виднелись едва заметные светло-розовые полоски.

Кристиан молча кивнул, перехватив мою руку. Он всегда подчёркивал, что ни в коем случае не держит меня. Наверно это меня, в конце концов, и подстегнуло на более активные действия.