Ларвиль перевёл восторженный взгляд со своей мускулистой руки на меня и захлопал длиннющими ресницами. Нет, всё-таки донтрийцы непозволительно красивы. Я даже с внешностью Эллис Ларвине начну рано или поздно комплексовать, а ведь эти засранцы ещё и стареют медленнее…

– Вы… настоящая целительница! Вы – чудо! Госпожа, я благодарен Вам, если я только чем-то могу отблагодарить за то, что потратили на меня свой дар… – воин искренне стал благодарить от всей души, а потом вскочил и подал мне здоровую руку, чтобы помочь встать с травы.

– Не стоит благодарности, – фыркаю я. – Мне было интересно.

И правда, за последние дни лечение этого вывиха – единственное интересное событие, которое со мной произошло. Ещё немного и от скуки на стену полезу.

– Если у тебя и твоих друзей ещё что-то заболит, пожалуйста, обращайтесь, буду рада помочь.

– Спасибо, Ваше Сиятельство, но Вы и так слишком много для меня сделали, как же я могу…

Ларвиль ещё долго рассыпался в благодарностях, даже пригласил посмотреть его тренировку, я со своей стороны заверила, что обязательно приду, всё равно делать-то мне нечего. Наконец, мне надоело общение с воином, и я подхватила Славика, начинающего от скуки канючить, и направилась в свои покои, попутно обдумывая, что неплохо было бы найти где-нибудь обезболивающие травы на такие вот случаи.

***

/ Эльвира Лафицкая /

Кольцо, подаренное Винсентом, я так и не решилась снять, собственно, как и объявить о расторжении нашей с ним помолвки. Этим же вечером за ужином я поймала на себе несколько пристальных взглядов Валерна за обеденным столом. Пару раз он даже настолько выразительно приподнял одну из бровей, красноречиво смотря на мой безымянный палец, что я поняла: бесконечно ждать он моего решения не будет. Конечно, донтрийцы – народ терпеливый, но рано или поздно терпение может закончиться даже у правящего князя.

Я нервно покрутила ободок с изумрудом на пальце и еле заметно кивнула, давая понять, что помню о нашем с ним разговоре. Благо, Винсент за ужином как всегда травил какие-то байки и не заметил наших переглядываний, Лиланинэль не пришла, так как слишком устала за день и решила лечь спать пораньше, а жена Валерна к ужину не спускалась. То ли князь держал её под семью замками, то ли она слишком сильно стеснялась своих припадков, но ела она исключительно в своих покоях. Меня это совершенно не радовало: как врач, я прекрасно понимала, что Вивиэлле требуется постоянный уход, внимание и психологическая поддержка. Эгоистичные поступки мужа скорее усугубляют её состояние. Задумавшись о здоровье жены старшего князя, я даже не заметила, в какой момент нахмурилась княгиня-мать. Кажется, наши переглядывания с Валерном всё-таки не остались незамеченными. Чёрт, этого ещё не хватало… Лоландэль уставилась на меня в упор, а я почувствовала, как медленно заливаюсь краской. Она мне понравилась с первого взгляда, хорошая женщина, и искренне желает счастья своему младшему сыну. Если она догадывается о том, что сейчас происходит, то я в её глазах ужасная тварь, которая мало того, что не может выбрать из двух князей, так ещё и норовит разбить брак старшего. Небо, а я-то думала, что моя репутация в этом мире упасть ещё ниже уже не может… оказывается, может.

Извинившись, я встала и удалилась из обеденного зала, пока со мной не захотел кто-либо поговорить тет-а-тет.

***

/ Эльвира Лафицкая /

Утром, когда я с Ладиславом направлялась на полянку около дворца, нас перехвалила радостная Лиланинэль.

– А пойдёмте в оранжерею цветов, посмотрим, как принялись семена и луковицы, что подарил мне Леандр? – предложила она с ходу.

Я лишь порадовалась её искренней улыбке и золотым локонам, колыхающимся в такт звонкой речи. Хотя бы один член семьи Торн выглядел по-настоящему счастливым. Разумеется, я согласилась, тем более, как выяснилось по дороге, в донтрийской оранжерее помимо красивых цветов ещё росли и лекарственные травы и деревья.

В первую минуту, как я зашла в огромное помещение, накрытое прозрачной полусферой, мне даже захотелось присвистнуть. Вот это размах! Многочисленные ряды и кадки с травами и кустарниками росли настолько, насколько хватало глаз. Ладислав тоже восхитился и с визгом бросился по дорожке, засыпанной белым гравием. Лиланинэль успокоила меня, что Славику здесь ничего не угрожает, здесь нет никаких ядовитых животных или насекомых, он вполне может бегать столько, сколько ему захочется. Она схватила меня за руку и смело поволокла к центральной клумбе, на которой росли смутно знакомые мне растения, попутно рассказывая, откуда что взялось в княжеской теплице. Какие-то из растений я совершенно точно видела в Шекраме, что-то выглядело один-в-один как на Земле, а что-то оказалась для меня абсолютно новым. В соседней кадке мелькнули забавные сине-фиолетовые листья, отдалённо напоминающие клён.

– А это трава экка, – прокомментировала Лиланинэль, заметив мой интерес.

«Знакомое название, где-то я его уже слышала… Точно, Винсент неуклюже лечился именно ею в наше первое знакомство».