– В смысле? – не поняла я. Это у меня-то пустая? А у него, можно подумать, богатый внутренний мир.

– На тебе определенно есть метка лаха. – Он поднял глаза на мое лицо, но тут же опустил на живот и для чего-то выставил руки вперед. А сам все приближался и приближался. – Но внутри…

Все! Паника! У него же андзуг цветной – маг продвинутый. Он сейчас воздух нащупает и поймет, что я не беременна. А у нас с министром договор. Если я сейчас прославлюсь, он меня домой точно никогда не вернет. Действовать надо было срочно. И я не придумала ничего лучше, как изобразить обморок.

Начала падать. Историк бросился ко мне и, надо отдать ему должное, поймал. Ну а я даже без задней мысли схватилась за ворот его андзуга и так дернула, что вся грудь нараспашку. Не он! Ну и славно. Правда, долго радоваться не вышло. Лах, шокированный своей наготой, начал опять меня отпускать. А я уже падать передумала. Вцепилась в его одеяние ногтями, пытаясь подтянуться. Но что-то в этом всем явно не задалось, и мы оба начали падать. Причем, мне падать было не особо больно, я и так почти вся на полу распласталась. А вот историк хорошенько приложился лбом об угол стола. И свалился прямо на меня. И надо ж было именно в этот момент войти Эринсу! Ну почему? Был же нормальный везучий день!

– Вале… Дракону ж в жо…

Он вовремя смолк, но начал заметно багроветь. И все это время Этолис постанывал, пытаясь перекатиться с меня на пол.

– Отведи ее к ректору, Эринс, – попросил он страдальчески, хватаясь за лоб. Там прям до крови, и вокруг глаза точно будет красивенный синяк. – С этой женщиной точно что-то неладное. Вальд должен выяснить, что.

– Да я сама пойду! – объявила я и встала. Этолису тоже руку помощи предложила, так он зашипел на меня, а Эринс и вовсе прикрикнул:

– Валерия! Ну это уже слишком!

Какие все нервные. Я подняла руки, как преступница, и быстро вышла в коридор. А самое ведь обидное, что этот везучий день стал ужасным и кошмарным, а вдобавок закончился в кабинете ректора. И там уже начался не менее жуткий вечер.

Сложив руки на груди, я неприветливо смотрела на Эринса, пока тот жаловался ректору. А ректор с пониманием кивал, бросая мне красноречивые, обещающие расправу взгляды и одновременно подкидывал в руке зеленый дымчатый шар размером с футбольный мяч. Кажется, мы прервали его телефонный разговор.

– Я разберусь, – прозвучало как приговор из уст Вальда, и Эринс ушел. А мы с ректором остались вдвоем. Я так и ждала это его «Лерочка».

Не отрывая от меня плотоядного взгляда, он оставил шар висеть в воздухе, обошел стол и сел на него. Я оказалась перед ним, точно, как в первый вечер.

– А я как раз разговаривал о тебе с Деоном, – задумчиво протянул ректор и вовсе обнаглел, потянувшись к моему лицу. – А родимое пятно ведь ничуть не потускнело.

Увернувшись, попыталась его отвлечь:

– И что сказал эсмин Эльдеон?

Вальд ухмыльнулся и положил ладони на подлокотники. Он опять был так близко, что наши носы едва не соприкасались. И деваться реально некуда. В глаза смотреть тоже нельзя. Я опустила взгляд, уставившись на свои руки и с замиранием сердца ожидая ответа.

– Что ты проблема, – прозвучало над ухом. Именно так и сказал, да? – А я заверял его, что любую проблему можно решить. Теперь вот даже и не знаю. Ты всю академию решила поставить на уши или только северную башню?

– Да я же ничего…

– Четверо, Лерочка! Четверо лахов пожаловались на твое распущенное поведение. А ведь еще даже не ве…

Он резко смолк и выпрямился, а я, наконец, облегченно вздохнула. И вместе с тем напряглась, заметив странное поведение ректора. Будто кто ему приставил дуло к спине. Без резких движений Вальд отошел от меня и развернулся, а я увидела в зеленом шаре женщину. Необычную. Сразу подумала, что она местная. Взять хотя бы синие глаза, смуглую кожу и черные волосы. Но помимо этого было в ее внешности что-то чужое. Красивое, но чужое. Кажется, я заблуждалась, что лахушки похожи на мужчин. По крайней мере, не все.

– Меридан? – удивленно спросил ректор, заставив девушку вздрогнуть. До этого она изучала меня точно, как и я ее. Но отреагировав на ректора, быстро опустила взгляд и что-то проговорила на лахусском.

– Нет, не стоит, – отрезал ректор и послал мне строгий взгляд. – С тобой я поговорю позже. А сейчас возвращайся в свою комнату. У тебя будет время до ужина, чтобы подумать над своим поведением.

– И что, даже развлекательную программу не дадите посмотреть?

Он даже отвечать не стал. Мне и взгляда хватило. И, конечно, когда я вставала, не смогла удержаться и посмотрела на Меридан. И поймала полный зависти и осуждения взгляд. Всего доли секунды, прежде чем она опять опустила глаза, но мне хватило, чтобы убедиться в правоте историка. Лахушки землянок не любят.