Солнца давно закатились за горизонт, звезды осветили ночное небо, а я все никак не могла заснуть. Знала же, что связного шара со мной больше нет, а все равно ждала, что в комнате кто-то появится. Вопрос, кто именно это был, наверное, будет мучить меня до конца моих дней.

Я невольно представила себя на Земле в своей квартирке, вспомнила всю свою жизнь, рутину, работу, придурочного босса, отчеты… Нет, это все конечно не такое захватывающее, как новый мир со своими тайнами, но зато у меня будет свобода выбора. Я сама найду папу для своего ребенка, когда придет мое время. И этот плюс перевешивает все минусы. А жизнь… Она наладится, главное – не переставать верить.

А вообще Вальда я даже понимала. Будь я на его месте, тоже бы попыталась спасти ситуацию. Ведь ни он, ни Эльдеон не виноваты в том, что я случайно сюда попала. А решать проблему именно им. И отвечать за мое исчезновение тоже им. Но даже если я решусь на брак с ректором, проблему Лахуса это, конечно, не решит. Им бы не невест по всем мирам искать, а сильную ведьму, которая снимет проклятие. Пока они развлекаются и играют в папиков, их женщины страдают. Живут в своих закрытых городах и ждут, когда к ним придут свободные лахи за своей дозой удовольствия. Это ужасно.

Сидя на стуле у окна, я опять рисовала в блокноте. Это успокаивало, помогало разложить хаотичные мысли в голове по полочкам. Сегодня я почти сдалась, когда поняла, что избранного мне не вычислить. Осознала и то, что беременных землянок я домой не верну. Если меня одну туда отправить проблематично, что уж говорить о сотне? Но было кое-что, что я все же могла. Если докажу королю, что землянки проблемные, он закроет портал на Землю, и похищения прекратятся навсегда. Но какой ценой? Моей свободой. Для меня – все, а в масштабе планеты – ничто.

Я нарисовала еще три головы дракона и, кажется, добилась идеального результата. А потом в мою дверь постучали.

Я думала, сердце упадет в пятки, когда увидела, что дверь открывается. За доли секунды успела представить себе и ректора с грязными домоганиями, и даже географа с признанием, что он переделал тату для отвода глаз.

И каким же блаженным было облегчение, когда в дверях показался министр. Эльдеон первым делом глянул на постель, а когда меня там не нашел, хмуро осмотрел комнату.

И вот она я – сижу в темном углу, даже не шевелюсь и во все глаза смотрю на него. С моих губ сорвался вздох облегчения, и министр нахмурился еще больше.

– Ты что, рада меня видеть? – спросил он подозрительно.

Я хмыкнула и встала. Он закрыл дверь, я а сделала пару шагов ему навстречу.

– Что, и обниматься будешь? – еще более недоверчиво спросил он.

Я фыркнула и сложила руки на груди.

– Нет, ну это было бы уже слишком.

Он бегло меня осмотрел и прошел мимо. От него веяло теплом и одновременно свежестью. Кажется, он только с улицы. Усевшись на нагретое место, он сложил руки в замок.

– Почему не спишь?

– Почему вы вернулись так рано?

– Ты опять собираешься играть в эту игру? – спросил он и фыркнул.

– В какую игру? – невинно спросила я и села на край стола.

Он все смотрел и смотрел нечитаемым взглядом, и я смутилась.

– Ладно, сдаюсь. Не сплю, потому что не спится.

– Вернулся ночью, потому что собираюсь тебя украсть, – ответил тут же Деон. И я снова посмотрела на него, широко распахнув глаза.

– В смысле? – не поняла я.

Он медленно выдохнул и снял с браслета маленький синий шар. Портальный.

– Сегодня я верну тебя домой.

Я ждала этих слов долгих три дня. А когда министр пришел и озвучил их, к своему удивлению, не испытала того облегчения, на которое надеялась. Наверное, это противоречие отразилось на моем лице, потому что Деон посмотрел на меня иначе. Изучающе и даже вопросительно.

– Что? – спросил он все с тем же неверием. – Не хочешь домой?

– Хочу! – тут же отрезала я. И так как он все еще продолжал на меня смотреть, добавила:

– Но это ведь не решит проблему. Только создаст новую. Что, к примеру, вы скажете, другим преподавателям?

Министр сжал челюсти и отвел взгляд. Он не выглядел так, будто я загнала его в тупик, скорее, не хотел отвечать.

– И еще…

– Я оставил тебя всего на три дня, – с укором произнес он. – Что еще?

– Другие девушки. Я хотела попросить вас помочь и им.

– Другие девушки, Лера, в помощи не нуждаются.

Я только открыла рот, чтобы поспорить с ним, но осознала, что он сократил мое имя, и не смогла. Опять отвела взгляд. Почему он так меня назвал? Посмотрела на его браслет, заметила зеленый шарик. Но спросить почему-то не отважилась. Не хотела в его глазах казаться… какой? Наивной? Стал бы он приходить ко мне, целовать, проверять там что-то, если его совсем не интересует семья?

– А у вас на Лахусе однополые отношения бывают? – вырвалось у меня.