Я только и смогла, что пораженно охнуть. Да ладно! Я это и сама знаю!

– И почему же?

Закинув в рот попкорн, он с дерзкой улыбкой ответил:

– Потому что ты теперь еще больше по мне скучать будешь.

Хорошо, что фильм начался, а то о премии точно можно было бы не мечтать. Не выдержала бы и ответила что-то эдакое.

А мне на удивление все понравилось. Фильм оказался потрясающим, очень интересным. Я вообще фанатка фэнтези и всего волшебного. А подколы Никиты Степановича… Так они меня только веселили. Он начал смеяться, когда я вытащила из кармана вторую трубочку другого цвета и вставила ее в колу. А когда закончила пить, он забрал у меня стакан и тоже отпил. Но я и это предусмотрела! И трубочек у меня в сумке было штук десять. Так что каждый раз, когда я вытаскивала новую, Никита все больше улыбался. И, надо отдать ему должное, приставать действительно не стал. Даже билеты и те были не в последнем ряду, а в центре. А после кино мы гуляли по вечернему городу, жевали гамбургеры и спорили про драконов. Я, не подумав, ляпнула, что они очень милые и симпатичные, и это совершенно не понравилось Никите Степановичу. Всю дорогу от кинотеатра он заверял меня, что это самая опасная тварь, которая только может быть, и назвать ее милой так же глупо, как назвать невинным его самого. То, что мой начальник невинным не был, в этом не сомневался никто. Так что в итоге мне пришлось с ним согласиться. Почти.

– Спасибо, что проводили, – произнесла я, когда мы подошли к двери моего подъезда. – И спасибо за вечер. Может быть, я действительно буду немного по вам скучать, – слукавила я и одними губами прошептала. – Не буду!

Он фыркнул и сунул руки в карманы, как будто так пытался удержать себя от неуместных действий. Попытку себя контролировать я оценила. Не только красивый и остроумный, но и джентльмен. Не мужчина, а мечта любой офисной моли. И все же было в нем что-то необъяснимо отталкивающее, чужое… Я даже сама не могла понять, почему до сих пор не вцепилась в него всеми руками и ногами. Как будто бы в моем сердце просто не было для него места.

Моя мама говорит: «Раз уж ты сохранила свой цветочек до двадцати двух, то придержи его для своего единственного». И что-то в этом было. Никита не был тем самым.

– А я буду, – ответил он. – Без твоих диких взглядов и колких ответов все не то.

– Серьезно? – недоверчиво спросила я. То есть, он все это время, оказывается, флиртовал, а не намеренно выводил меня из себя! Мужчины…

– Я это понял, когда ты в командировке была, – ответил он и посмотрел на свои часы. А потом на его губах расплылась знакомая улыбка, и он посмотрел на меня таким взглядом, будто сейчас должно что-то произойти. А оно все не происходило, и мы просто стояли, смотря друг на друга.

– Вот, – наконец произнес он, заставив меня удивленно вскинуть брови.

– Что?

– Полночь. Новый день. Мое обещание больше не действует.

Я даже не сразу сообразила, о каком обещании речь. Но он очень быстро напомнил. Всего какая-то секунда, и он ближе, чем стоило бы, а его губы настойчиво прижались к моим. Он меня поцеловал!

Так нагло и уверенно, как будто имел право. И в то же время неописуемо нежно, будто знал, как со мной обращаться, знал меня. За то мгновение, пока длилось это безобразие, перед глазами промелькнула целая жизнь. Моя жизнь. Точнее, выпавшая частичка из нее, из-за отсутствия которой я не могла составить полную картину. Я уже чувствовала нечто подобное ранее. Внутри, где-то в области сердца, так же зарождалось тепло, перерастающее в настоящий пожар… когда другой мужчина целовал меня. Когда его руки нежно касались меня, даря какое-то особое чувство спокойствия и принадлежности к чему-то. Ощущения те же. Мужчины разные. И образ того, другого, смуглого брюнета с манящими синими глазами появился в сознании так четко, будто был выжжен там. Но исчез так же резко, как и появился, когда Никита разорвал поцелуй и отстранился.

Я вернулась в реальность мгновенно. Недоуменная, дезориентированная и всерьез обеспокоенная своим психическим состоянием. Кто этот второй – моя фантазия или забытая реальность? Поездку я частично вспомнила, возможно, есть еще что-то? Вернее, кто-то…

Пока я копалась в собственной памяти, отчаянно пытаясь вернуть образ синеглазого мужчины, Никита изучал меня с загадочной и в то же время самодовольной улыбкой.

– Встретимся через две недели, – произнес он, отпустив мою талию и попятившись. И опять возникло знакомое чувство потери, сбивающее с толку окончательно. Я не понимала своих чувств, но почему-то совершенно не хотелось его отпускать. Даже несмотря на то, что он выбил меня из колеи этим поцелуем.

– Но…

– Если сейчас не уйду, то заберу тебя с собой. Сила воли у меня, как оказалось, ни к черту. Ты этого хочешь?