– Так вы что, спите на коврике у моей двери? – пошутил Алан, подтягивая подушку и садясь поудобнее. Глаза слипались, что же ворожея добавляет в свой отвар?

– Там нет коврика, – улыбнулся рыжий, и Алан вдруг осознал, что он не шутит. Они действительно должны постоянно находиться рядом, как настоящие телохранители. Или как настоящие шпионы?

Принесли воду, и пока Лис плюхался в корыте, Алан боролся со сном.

«А вот фиг вам, не усну, пока не задам вопросы. – Потом рыжий послушник ел, зевая и закрывая глаза, и Алан ему вторил. – Словно два коматозника, всю ночь прошлявшихся неизвестно где», – подумал конт про себя. Больше он ни за что не будет пить настоек друиды. Лучше пусть организм сам борется с болезнью.

– Бери второе одеяло и ложись у стены, – скомандовал конт, когда Лис поел. Видя, что парень колеблется, он с ехидцей добавил: – Не бойся, приставать я сейчас не в состоянии, едва глаза держу открытыми.

Лис зевнул и полез на кровать.

– Я привез вам письмо от Учителя. Там, в котомке, – кивнул он на сиротливо лежащую у двери холщовую сумку. – Учитель просил передать на словах, что он доволен вашими решениями.

– Я не нуждаюсь в его одобрении, – не сдержался Алан. – Откуда у тебя эти шрамы?

– Пытки, – коротко ответил рыжий. – Нас обучают всему, что должен знать и уметь Длань. Учитель считает, что если ксен решит применить пытки, он должен понимать, что чувствует пытаемый. Мы все проходим через боль. Это учит.

– Он сам вас пытает? – вспомнились слова Алвиса о боли, и неприятный ком собрался в тугой клубок холодных змей где-то в области желудка. Даже спать расхотелось.

– Нет. Мы сами пытаем друг друга, – тихо и спокойно ответил Лис. Он лежал на спине, глядя в потолок. – Учитель назначает пару, он всегда выбирает того, кто тебе дорог, как бы ты ни скрывал свои чувства. Причинять боль тому, кого ты ненавидишь, легко, а видеть, как от твоих действий мучается твой друг, очень сложно. Не все могут переступить через себя, это часть обучения, умение контролировать чувства и эмоции. Длань служит не человеку, а Храму. Нельзя быть привязанным к кому-то очень сильно. Но это сложно. Если кто-то из пары не выдерживает, можно все остановить, нужно только попросить.

– И много таких, кто останавливается?

– Много.

– Что с ними происходит?

– Не знаю. Больше никого из тех, кто не сумел, я не видел.

Неужели их убивают, как бракованный материал? Тихая ненависть начала подниматься в груди.

– Нет, кир Алан, их не убивают. – Как он догадался? Или Алан произнес эти слова вслух? – Это было бы слишком расточительно, как говорит Учитель. Скорее всего, они просто заканчивают обучение как простые Искореняющие.

– Значит, ты пытал Ворона?

– Да. А он меня. Не один раз. Мы решили, что пройдем это вместе, что справимся.

Слишком спокойно он об этом говорит. Алан молчал, замолчал и Лис, а когда конт повернул голову, парень спал, из-под рыжих ресниц по щеке катилась одинокая слеза. Не так просто это было для тебя, мальчик.

Чертово время! Чертово средневековье! Чертов Храм и его Учителя! Через что же пришлось пройти тебе, Алвис, чтобы почти все тело покрыть виноградной лозой?

Сон пропал, словно его и не было, и Алан, тихо поднявшись, проскользнул к двери. В котомке лежала толстая папка, заполненная рисунками и описаниями.

Сверху конт Валлид обнаружил короткое письмо:

«Кир Алан, я разрешил Лису отвечать на любые ваши вопросы, если они не затрагивают тайн Храма. Мне показалось, что вы весьма любопытный молодой человек. Некоторые вещи могут вас шокировать, но смею вас заверить, жизнь каждого послушника мне дорога, как и моя жизнь. Мы не убиваем своих учеников, даже если они нас разочаровывают. Впрочем, не вам ли знать, что часто слабость оборачивается силой. Нужно иметь огромное мужество признать свою слабость, в этом тоже заключается доблесть.

Высылаю вам копии документов, собранных Храмом в местах, где мы находили остатки поселений неизвестных нам народов, которых мы считаем своими предками. Уверен, в вашем языке найдутся более короткие слова для обозначения наших находок, буду весьма признателен, если вы ими с нами поделитесь. Хотелось бы узнать ваши мысли на этот счет.

Отец Пауль.

Писано в двенадцатый день месяца Серого Тумана в ущелье Древнего города».