Алан наклонился вперед и заглянул ей в глаза. В темноте они казались огромными и мерцали точно так же, как и далекое Око. Он не удержался и осторожно поцеловал эти глаза, до боли родные и знакомые. Девушка улыбнулась и, развернувшись, уселась к конту на ноги, лицом к нему, закинула руки на плечи и, озорно улыбнувшись, произнесла:

– Мой вождь скучал?

– Еще как. Каждый день, каждую рыску.

Это не было правдой, но сейчас Алан сам верил в свою ложь. Зира тихо рассмеялась и, склонившись к мужчине, прижалась к его губам. Ему подарили далеко не невинный поцелуй. Обжигающий, чувственный, возбуждающий, дерзкий. Зирин язык настойчиво и бесстыдно захватил инициативу, властно требуя ласк и внимания. Алан даже на мгновение испугался, что сейчас вернется Виктория, настолько этот поцелуй не был похож на прежние. Тем временем Зира легонько нажала конту на плечи, он подчинился, лег спиной на камень, не прерывая поцелуя и придерживая девушку за талию. Зира оторвалась от губ, облизнулась и, глядя в затуманенные черные глаза, прошептала:

– Я тоже скучала, любовь моя. Позволь мне подарить тебе наслаждение.

Алан только прерывисто вздохнул. Все мысли, слова, проблемы исчезли в дымке вожделения.

«Что же ты со мной делаешь, девочка? Отчего мое тело так на тебя реагирует? Что есть у тебя такого, чего нет у других?»

«Просто она была твоей первой», – тихо прошептал внутренний голос и моментально затих.

Алан поднял руку и погладил женщину по щеке – осторожно, нежно, едва касаясь кончиками пальцев смуглой кожи. Зира взяла его ладонь и поднесла к губам. Она поцеловала каждый палец, лизнула запястье, поднялась выше, чуть прикусила кожу на сгибе локтя и вернулась к лицу, поцеловала висок, щеку, коснулась приоткрытого рта, пососала нижнюю губу, словно намекая, что его ждет впереди нечто захватывающее, провела языком по шее…

Все же это наивысшее удовольствие – ощущать чувственные губы желанной женщины на своих губах, руках, изгибах шеи.

Зира вытащила его рубашку из штанов и запустила прохладные пальчики под грубую ткань, нашла и сжала затвердевший сосок, и Алан не выдержал, застонал. Он подтянул Зиру к себе, заставляя сесть выше, прямо на возбужденный член, и рванул завязки на ее платье.

К демонам, что они не одни! К черту наблюдателей! Пусть все умрут от зависти! Ему было уже на все наплевать. Он хотел ее здесь и сейчас, хотел ее покорного тела, хотел пить страсть, которая горела в ее движениях и прерывистом дыхании, хотел ее желания, которое поглотило его целиком.

Черт побери! Как же хорошо!

А потом они плавали в прохладной воде, дурачились и целовались. Визг Зиры и смех Алана, наверное, слышали в Осколке. Но им было все равно, они видели только друг друга, и больше в этом мире сейчас для них никого не существовало.

– Что о нас подумают мои телохранители? – вспомнил Алан, когда, выбравшись на берег, любовники, обнявшись, лежали на одеяле.

– Они ушли, когда ты начал срывать с меня платье, – прошептала на ухо Зира и укусила за мочку.

– Перестань, а то я решу, что ты хочешь повторить, – сильнее прижал ее к себе Алан.

– Я бы сделала это на мягких шкурах, – дразнясь, промурлыкала Зира, щекоча ухо горячим дыханием. – Здесь очень твердые камни и очень много мужчин, которые тяжело дышат. – Она тихо засмеялась.

– Меня возненавидят все воины Рэя, – притворно вздохнул конт. – Напомни, чтобы я дал указание насыпать песчаный пляж.

А еще нужно присмотреть место под склады, здесь на правой стороне есть глубокие пещеры, если расширить вход, можно их использовать. Следует вернуться в Древний город и все же попробовать перевезти сюда рельсы. Может быть, их хватит, чтобы проложить конку от порта до складов? А если нет, то можно использовать внутри складов для развоза груза небольшими тележками. Не забыть бы поговорить с кузнецами. А еще сегодня обязательно надо написать письмо Учителю.

– Твои мысли улетели вдаль, мой муж. Нам пора возвращаться.

– Ты не обижаешься?

– Я дочь вождя и знаю, где место его женщины.

– И где же? – Алан погладил Зиру по спине, с сожалением оторвал руку от шелковистой кожи и встал, оглядываясь в поисках одежды.

– Дома. Вождь должен заботиться о племени, а о нем должны заботиться его женщины.

– Женщины? И ты не станешь ревновать, если я приведу в дом еще жену? – Он наконец-то нашел штаны и рубашку, осталось найти сапоги. Один валялся возле самой воды, а вот где второй?

– Слово мужчины закон для его жен. Если они умны, всегда найдут общий язык.

Логично, но весьма непривычно.