– Не знаем. У него такая каша в голове сейчас… – почти всхлипнули Двадцать и Одна, снова удивительно слаженно.

– Разверните, пожалуйста, экран связи, я хочу с ним поговорить, – попросила Плетущая, и Силы поспешно выполнили ее просьбу, являя изображение. Сами же шмыгнули куда-то в сторону и затаились. Дескать, нас тут нет, отродясь не было и не будет.

Дарсен Виндер сидел в каком-то грязном кабаке. Даже ничего не понимающая в забегаловках такого рода девушка не могла иначе назвать темную, воняющую гнильем, тухлятиной и безнадежностью дыру.

Разумеется, юрист опять топил свои печали в крепком алкоголе. Перед ним стояли глиняная кружка и кувшин с надколотой широкой горловиной. И без того не слишком привлекательный внешне обрюзгший мужчина сейчас был заляпан вином, чем-то жирным и кровью из рассаженной губы. А еще он походил на панду-мутанта. Один подбитый глаз отливал синевой.

Дарсен Виндер, блестящий законник, квасил по-черному и бесконтрольно выплескивал свою боль в пространство. Наде никогда не нравилось общаться с пьяными. От них, чем больше выпьют, тем хуже пахнет. Но сейчас она сама попросила о разговоре и не имела права отказываться от беседы. Если верить словам Сил, а врать эти создания были органически не способны, потому как такими их создал Творец, то все происходящее было следствием необдуманного совета. Ее совета.

– Дарсен, – осторожно позвала Надя, не зная, с чего лучше начать и может ли быть в такой ситуации вообще какое-нибудь «лучше».

– Куколка? Привет! – совершенно трезвым голосом отозвался юрист. – Великие на работу призывают, что ли, опять пауки где-нибудь завелись?

– Нет, они за тебя очень переживают, – тихо ответила Надя.

– Что за меня переживать? Дураков учить надо, жестко учить. Мордой об стол. А лучше по брусчатке повозить – если в башке соображения нет, так пускай через дырку снаружи затечет…

– Все настолько плохо? – испугалась девушка. – Твои родные страдают?

– Мои родные… – Дарсен отхлебнул не из кружки, а прямо из кувшина, снова порезав губу о сколотый край и даже не заметив этого. А потом горько выдохнул: – Они не мои ныне. Они счастливы, куколка! И никогда не вспомнят обо мне. Я им не нужен! Смешно!

Хриплый хохот Виндера бил горькими осколками разлетевшегося вдребезги зеркала.

– Моя хрупкая упрямая Эльмис уже не Эльмис, а везучий, как демон, предводитель хирда морских разбойников, способный развалить меня нынешнего на две половинки одним ударом даже не топора, ножика. А малыш Дильт – многодетная мать в семействе богатого купчика.

– Ой, – только и смогла сказать Надя, прижав ладошку ко рту.

– О да, куколка, только не «ой», а за… – то, что сказал Дарсен дальше, Надя понять не смогла. Скорее всего, с разбитых губ слетала очень грубая брань. – А я…

И снова Виндер выдал что-то непечатное, не предназначенное для перевода. Впрочем, главное Надя уяснила и выпалила то, что пришло в голову:

– Ты жалеешь себя!

– А ты жестока, куколка! – скривил окровавленные губы юрист.

– Ты жалеешь, потому что цель, поставленная в отчаянии из-за боли потерь, оказалась погоней за призраками, – перевела Надя на язык слов не столько для юриста, сколько для себя, пытаясь расшифровать запахи и цвета, мельтешащие вокруг Дарсена. – Ты рвал жилы, собирался свернуть горы, считая, что родные нуждаются в твоей помощи и поддержке. Но узнав, что они по-своему счастливы, страдаешь, поскольку любимые люди не дождались тебя за порогом. Стали жить без тебя. Посмели устроить свою судьбу и изменились. Тебе их не догнать, а значит, бежать некуда и незачем.

– Хватит, куколка. – Ручка кувшина, которую толстяк-юрист сжимал в кулаке, треснула, отвалилась от убогого сосуда с выпивкой и осыпалась мелкой крошкой.

– Прости, – сразу смолкла и потупилась Надя. – Я… Я не хотела говорить тебе все это, оно как-то само сказалось, когда смотрела на грязно-душные сполохи. Болотный, лиловый, тина и сероводород… Ты обычно слегка горчил, как корочка свежего лимона, а сегодня воняешь.

– М-да, не духи от Лаберка, – машинально нюхнув свой рукав, согласился Дарсен.

– Я не о запахе тела, – покачала головой Надя. – Я по-другому чувствую. Не важно. Пей, если считаешь нужным, а потом давай снова решать задачки Сил.

– А зачем мне теперь это надо, куколка? – оскалился юрист. – Для чего?

– Для чего? – пожала плечами девушка и снова откровенно призналась: – Не знаю. Я не знаю, для чего тебе. Мне просто интересно и радостно, когда в жизни есть кусочек чуда. Ты слишком привык к чудесам рядом и радости от этого не испытываешь. Но ты можешь попросить зарплату или еще что-то из обычных человеческих хотений. Все лучше, чем пить и жалеть себя, спуская в унитаз дни.

– Ах да, я и забыл, куколка, ты из Служителей. Такие, как ты, всегда с большим прибабахом, – зло прокомментировал пьяный Дарсен, желая как-то уязвить девушку, которая бесцеремонно копалась в его душевной ране. И наковыряла столько всего, что он сам себе стал еще противнее, чем был.