– Если не уничтожить тварь, будет хуже. Она пока перекусывает тонкие нити, набирается сил. Когда разорвет нити потолще… – Надя замолчала, пожав плечами.

– На десять баллов тряханет? – почесал лоб Степаныч, окончательно запутавшийся в том, что происходит, и в том, как это пыталась объяснить девушка. Верить ей не получалось. Не верить тоже, особенно после того, как вторично тряхнуло сразу после Надькиного предупреждения.

– Не уверена, что будет землетрясение. Может произойти любое стихийное бедствие, – отчиталась девушка и попросила: – Геннадий Степанович, я заявление на отгулы в счет отпуска напишу.

– И что делать будешь? – первым сообразил задать нужный вопрос Вадим.

– Искать его, – решительно объявила Надежда.

– Ахинея какая-то с мистикой, – потряс головой начальник. – Может, просто дома посидишь, оклемаешься от всей этой передряги, руку полечишь? Рассадила изрядно. Кровью весь пол закапала.

– Палец – ерунда, заживет, – отмахнулась Надя и решительно предложила, вгоняя шефа практически в ступор: – Я не прошу мне верить, только отгулы дайте, пожалуйста. А если нельзя, я могу заявление на увольнение по собственному желанию написать.

– Надюха, ты чего? – возмущенно запыхтел босс. – Отгулы я тебе дам, ясное дело, но как ты неизвестно что неизвестно где искать-то будешь?

– Не знаю, пока не знаю, но я разберусь, – пообещала не столько мужчинам, сколько самой себе Служительница Сил. Очень молоденькая, совершенно неопытная, но уже чувствующая настойчивый, неумолчный зов призвания в крови. Отвернуться и забиться в угол, подвывая от страха, не получалось, хотя, спору нет, очень хотелось. Она должна защитить свой мир. Но для начала следовало разобраться, какое чудовище ему грозит, где эту тварь искать, а уж потом – как с ней бороться.

Сейчас она жалела только о том, что эти самые Двадцать и Одна, которые ставили ей печать на ладошку, бродят-витают-шастают где-то настолько далеко от ее мира, что их невозможно дозваться и озадачить вопросами. Проверки ради Надежда в очередной раз попробовала мысленно воззвать к Силам и протянуть к ним зов, как нить. Что-то похожее она делала для Влада, когда искала сбежавшую на море девушку.

И, о чудо! Ей отозвались, откликнулись из невообразимого далеко, а следом почти мгновенно нагрелась радужная печать. Пришло ощущение близкого присутствия Сил. Затанцевала по кабинету их обычная яркая радуга с цветами, каковых не числилось за земной сестрицей. Служительницу теплым потоком омыли беспокойство, симпатия и радость общения, смешивая фруктовые ароматы, запах цветочного луга и вкус черешни.

– Ты звала? – Принятая… – Избранная… – Служительница…

– Спасибо, что пришли, – испустила тихий вздох облегчения Надя, решительно наплевала на посторонних и вытащила из кармана пиджака сложенный вчетверо рисунок багрово-черного чудовища. Развернула его и констатировала: – Мне приснилось это. А сегодня случилось землетрясение. И я чувствовала, как это чудовище порвало две нити.

– Клещ Межуровнья! – Панический вопль Сил, прозвучавший слаженным хором, едва не сбросил Надю с кресла.

Рядом рухнули на пол, пытаясь унять брызнувшую из носа кровь, Степаныч и Вадим Георгиевич. Временно отодвинув все прочие мистические, инфернальные и иные проблемы, Надя метнулась к вате и перекиси. Щедро раздавая мужчинам целебные тампоны, она с изумлением услышала от полулежащего в кресле шефа:

– Вадь, что за хрень в офисе творится? Газ галлюциногенный по вентиляции пустили? Радуга в воздухе и голоса слышны.

– Не знаю, Ген, – хрипло ответил из соседнего кресла Вадим Георгиевич. – Но газ ядреный. Надька-то с ним мало того что разговаривает, он ей еще и отвечает.

– Ага… это как в том анекдоте про веру и шизофрению, – поддакнул Степаныч, щурясь от ярких переливов радуги.

Силы Двадцати и Одной тем временем пошли на новый виток паники.

– Клещ уже начал питаться! – Ужас! – Нет спасения! – Тварь! Хуже Разрушителя! – Смертные уже зрят нас! – Границы содрогаются! – Что делать?!

– Для начала объяснить толком, что происходит. Что это за тварь? – собрав обрывки мыслей в кучу и сжав пальцами виски, попросила Надя. Голова раскалывалась от воплей Сил, бессонной ночи и переживаний – И Дарсена, если можно, позовите.

– Законника нельзя, он ранен, исцеляется, мы его спрятали, – выпалили Силы. – А клещ Межуровнья – тварь оттуда, из самой проклятой Бездны. Он – демон, что проникает через границы, в складках Ткани Мироздания вгрызается в нити мира и рвет их, высасывая.

– Кто вы, к чертям, такие, что за клещи и разрушители? Надя, мы рехнулись или как? – гнусаво, из-за тампонов, набитых в нос, вывалил Степаныч на компанию гору вопросов разом, взяв дурной пример с Двадцати и Одной.