– Ты чего перетрухал-то, Леня? – машинально переспросил Степаныч, отпирая дверь.

– Он с Шельгой приехал. Похоже, что-то серьезное, – уточнил зам, нервно поправив оправу очков.

– С Дмитрием? – вырвалось у удивленной Нади.

– Ты его знаешь? – резко развернулся и прищурился шеф.

– Да. Они с моей мамой заявление в ЗАГС подавать собираются, – кивнула девушка.

Ляпнуть о том, что это она свела Дмитрия с собственной родительницей и Шельга лично вытаскивал бедовую девицу из пары передряг, Надя не могла, потому что тогда пришлось бы рассказывать про запутавшегося похитителя девиц и мертвого маньяка.

– Ни черта лысого не понимаю, но зови всех в кабинет, Леня. Остальной народ по домам отпускай и сам уезжай. Какая уж тут работа, одни сплетни и волнение. Только Бомбошкина задержи, пусть со связью и техникой разберется. Надя, чай-кофе сделаешь? – распорядился Степаныч, понимая, что, грозит миру падение в тартарары или не грозит, а посылать Красильникова на хутор бабочек ловить – не выход, а скорее вход в глубокую и темную… Ага, на букву «з».

Девушка кивнула и поспешила к столику, чтобы ткнуть кнопку чайника. На счастье всех, старый надежный прибор, подумав тройку секунд, зашумел, согревая воду. Кофемашина, похоже, взревновав к коллеге, тоже включилась, подмигнув голубым экраном.

Зато прочая офисная техника упрямо продолжала забастовку. Возможно, ее стоило включить и выключить разок, другой, третий. Ну или вызвать Бомбошкина. Пусть возится и проверяет, что, где и почему вышло из строя. Если исправит, премию выписать. Хотя сейчас пусть лучше АТС чинит, а все прочее после Красильникова.

Эти простые мысли немного отвлекли Геннадия Степановича от мозголомных соображений о надвигающейся мистической катастрофе. Он даже сподобился изобразить на морде лица подобие деловитого внимания. На улыбку ни сил, ни желания не осталось.

Красильников и Шельга явились в приемную быстро. Словно не поднимались по лестнице неспешно, а бежали бегом. Дмитрий первым делом нашел взглядом Надежду. Та ответила виноватым пожатием плеч. Далее молчаливый диалог не продлился, потому что охранник узрел на столике у кресел позабытую в ходе переговоров с Двадцатью и Одной злополучную картинку. Багровый клещ во всей своей красе.

Красильников мигом отследил направление взгляда своего начальника охраны и заметно приободрился. Какую бы самодовольно-деловитую мину ни строил бизнесмен, а вот так нагло заявиться в чужой офис только потому, что туда собрался ринуться личный бодигард, хмуро цедящий что-то о сверхъестественных способностях уже знакомой девицы, кошмарах, землетрясении и отсутствии связи – это для Виктора Леонидовича выглядело почти как безумие.

Впрочем, и для того, чтобы Митенька раскололся после первых двух толчков, встревоженному боссу понадобилось изрядно поднажать на несгибаемого мужика. Нажал, охренел, но думал над информацией недолго, решил действовать. Подобные совпадения просто так не случаются, да и чутье орало удачливому бизнесмену в оба уха, что на странную девицу что-то крепко завязано помимо мистической хреновины. Потому решил Красильников разобраться со всеми этими непонятками на месте. Сочтут дураком – пусть, но упустить нечто важное он не хотел категорически.

– Приветствую, господа, – получив в руки чашку крепкого кофе, с места в карьер начал гость. – Все мы очно или заочно знакомы. Предлагаю без лишнего политеса перейти к сути проблемы. Митенька мой крепко уверен, что ваша милая девочка Надя знает, что к чему с этим стихийным бедствием. А я своему Митеньке привык верить больше, чем себе.

Практичный бизнесмен мог подумать всякое, к примеру: милая чудная девушка научилась прогнозировать стихийные бедствия, следовательно, стоит выяснить насчет перспектив и необходимости эвакуации. Но трезвые расчеты сбываются отнюдь не всегда, точно так же, как мечты.

– Наша милая девочка, – проворчал Степаныч, – такое знает, что волосы готовы не только дыбом встать, а и вовсе повыпадать.

Судя по лысеющей шевелюре шефа, за свою жизнь он выслушал от ассистентки немало сногсшибательных откровений. О том, кажется, подумал и не блещущий шевелюрой Красильников. Геннадий Степанович переглянулся с другом, чья прическа была побогаче. Вадим выдал неопределенное пожатие плеч. Сам-то до конца во все поверить не мог, куда уж посторонних убеждать. Но радужные эти вопили, и земля тряслась по-настоящему. Такое с пьяни не покажется, да и нанюхаться до такого не у каждого торчка выйдет.

Красильников сделал маленький глоток кофе и изобразил вежливое внимание вместо едва сдерживаемых нетерпения и страха. А как без него, родимого, если трясет и не пойми что творится?

– Тут такое дело, Виктор Леонидыч, – крякнул Степаныч, начиная беседу, – что без пол-литра не разберешь и не поверишь. И не кофе я имею в виду. Про землетрясения, угадал ты, Надюшка кое-что знает. И мы теперь тоже. Только как тебе такое объяснить, ума не приложу.