– Ша, мыши. К делу давайте, а то собачиться до тех пор будем, пока апокалипсис не грянет и за ж… – Степаныч виновато покосился на Надю и поправился: – за филей не прихватит. Виктор Леонидович, хочешь верь, хочешь не верь, мы и сами с трудом верим, а только походу всему глобальный трындец вскорости наступит, если вот она, – Геннадий Степанович кивком головы указал на Надежду, – не отыщет какую-то тварь, которая это безобразие устраивает. То, что пару раз тряхнуло, – это цветики, ягодки грядут.

– Только она? – машинально удивился Красильников, отступая наконец от «экрана», не поддавшегося на провокации и проверки.

– А то ж! Насколько я Великих понял, она для всех вас Последняя Надежда! Только ее талант и может пригодиться! – горько хохотнул Дарсен, привычно поискал глазами бокал и снова вернулся к беседе при молчаливом присутствии затаившихся Сил. – Кончайте собачиться о ерунде и мозгуйте, как поиск в вашем мире организовать, чтобы талант Надежды для того применить.

Степаныч, собрав свежую информацию в кучу, коротко объяснил всем собравшимся в кабинете, что именно, по словам Сил, происходит и чем оно чревато. По рукам снова пошел корявенький, но от этого почему-то кажущийся еще более страшным, цветной Надькин рисунок. Любка тем временем, сообразив, что ее прямо сейчас никто выставлять не собирается, бочком-бочком добралась до свободного кресла и пристроилась там, будто так и надо.

– Значит, как в сказках, пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что? – крякнул Дмитрий, почесав старый шрам. – Так шарик у нас немаленький, его запросто не осмотришь даже с самолета или из космоса.

– Он рядом, близко. Паразита манит сила Плетущей Мироздание, как огонь мотылька в ночи, – подали голос Силы, проявляясь сиянием всех оттенков, окрасивших кабинет в цвета мечты токсикомана.

Красильников вздрогнул и предпочел попятиться к креслу, где пил кофе до того, как ринулся изучать развернутое изображение законника Дарсена.

– Рядом? Радиус в километрах обозначить можете? – сразу стал определяться с конкретикой Шельга, наплевав на то, что ведет переговоры с живой радугой.

– Вы называете это областью, – помедлив доли секунд ради знакомства с местными единицами измерения, провозгласили Двадцать и Одна. – Мы полагаем, чудовище стоит искать в этих пределах.

– Уже что-то, – загнул палец Дмитрий. – Инфракрасный бинокль, радар, сонар, счетчик Гейгера, что из этого способно уловить излучение твари?

– Мы не знаем, как сопоставить ваши приборы и силу твари, таящейся на изнанке ткани мира. Дарсен изрек правду! Если тварь в вашем мире по силам кому-то сыскать, то лишь нашей избраннице.

– Слушай, воин, обычное оружие урбомиров на тварей из Межуровнья никогда не действовало. Значит, и приборы ваши не сработают, даже если сумеете вы их настроить так, чтобы они не мир изнутри обозревали, а наружу выглядывали, – вмешался с подсказкой законник. – Магии у вас здесь слезы мышиные, но что-то же есть, иначе бы дар Надежды не проснулся вовсе. Значит, ищите теми методами, какими у вас поиск в древние времена вели.

– Игла на воде, лоза в руке, гадание на кофейной гуще? – хмыкнул Вадим, крутя в пальцах пустую чашку из-под любимого напитка. Его дражайшая женушка одно время увлекалась всяческой дребеденью и задолба… замусорила мозги мужу.

– Ты сказал, – почти одобрительно кивнул Дарсен, одарив лощеного хлыща удивленным взглядом.

– Я никогда не гадала, – неуверенно пожала плечами Надя, но немного оживилась, радуясь уже тому, что вопрос поиска обрел хоть какие-то пространственные рамки и варианты решения. Да, странные, почти нелепые, так ведь она и сама никогда образцом логики и здравомыслия, с точки зрения окружающих, не являлась. Только цвет и запах вариантов, предложенных Вадимом, ей не понравились. Слишком смутно и невкусно.

– Еще эти… экстрасенсы по фотографии ищут, – припомнил Красильников старую байку, которой никогда не верил. Он и ничему другому из того, что пощупать руками и увидеть глазами нельзя, никогда не верил, однако же сидел тут сейчас, смотрел на всякое и слушал небывальщину, потому что своему чутью финансист привык доверять. А оно просто вопило: здесь и сейчас решается все. Не лично для него, а вообще все.

– У нас нет фотографий, только картинка твари Надина, – досадливо вставил Степаныч.

– Я не смогу протянуть нить от нее к клещу, – замотала головой чудачка, рефлекторно съежившись. – К нему вообще нельзя нити тянуть! Никакие!

При одной мысли о подобной попытке девушку буквально выворачивало, а от слов Красильникова про поиск по фотографии и вовсе пахнуло грязным сортиром с примесью оранжевой тины.

– Не вздумай, посвященная, – сиреной взревели Силы. – Мы о живом и мертвом тебя предостерегали. Нить же, к твари протянутая, рикошетом ударит по Плетущей стократ сильнее.

– То есть напрямую искать чудовище тоже опасно, значит, Наде надо найти место, где оно сидит, но не спугнуть, – подвел промежуточный итог импровизированного совещания практичный Шельга.

– А еще можно карты разложить, – подала голос Любка, в свете прочих предложений посчитав свою идею не самой глупой.

– Ага, района. Порезать на куски и вперед! – горько хохотнул Степаныч, так же, как Красильников, не признававший мистических бредней.