– Удалось? – встретила меня Фирана по возвращении. Она и другие ведьмы не видели, куда мы перемещаемся и что делаем. Место силы, насколько я поняла, существовало вне времени и пространства, хотя и привязано к этому миру. Очень похоже на личные владения божества. Древняя сила избирательна в кандидатках и, если посчитала кого-то недостойным, никогда не допустит в святая святых. Собственно, и моей помощи как таковой не требовалось. Присутствие Верховной на обряде означало доверие. Та наблюдала за процессом и после оглашала результат остальным, потому что дети не могли этого сделать в силу малого возраста. Ну или в виде исключения проводила через обряд ведьм, утративших хранителя, как Лелана.

– Нет! – покачала головой и на мгновение устыдилась того, что не сказала всей правды. Надежда в глазах Фираны потухла. Нейдан, который маячил поблизости, тоже приуныл. Однако посвящать посторонних в подробности ритуала я не имела права. Этого не хотела Лелана. С чего я это взяла? Так, пришло вместе со знанием.

Ситуация у нас с подругой вырисовывалась непростая. Мне важно было попасть к месту гибели Рэллорнского леса и отыскать среди пожарища деревце, привязанное к Золане. Судя по тому, в каком состоянии пребывал хранитель Леланы, зрелище там малоприятное, а место гиблое. Земля, где убили Верховную, будет восстанавливаться не одно столетие. Задача номер один – найти для дерева новый дом. И лишь когда возрожденный хранитель войдет в силу, я помогу Лелане стать прежней. Путь не простой, длинный и опасный. Но почему-то я и не думала, что будет легко. А пока… праздник продолжался.

Прежде чем вернуться в деревню, предстояло еще одно дело: объявить, кого из ведьм местное дерево выбрало главной хранительницей. Я скоро покину эти места, да и не обладаю пока талантами ведьмы. Хотя жители радовались моему появлению так, будто уже считали личной Верховной. Нет уж, у меня далекоидущие планы, а Палесье не то место, где провела бы целую жизнь.

Я подняла руку, привлекая внимание. Впрочем, это было несложно. Люди с любопытством рассматривали пришлую ведьму, тиарий над головой и послушных светлячков.

– Слушайте волю священного дерева! – Робея от звука собственного голоса, что звонким ручейком разнесся по поляне, нервно улыбнулась. До сих пор непривычно. В прошлой жизни мне достался низкий тембр, грудной. Не самый женственный, но что было, то было. – Ведьмы, среди нас находится избранная – будущая хранительница Палесья и окрестных лесов. Священное дерево сделало выбор, и это… – Тиарий медленно выплыл на середину импровизированного круга, который образовали пять взрослых ведьм и четыре новоиспеченные ведьмочки. На миг замерев, будто еще сомневался в принятом решении, тиарий поплыл в сторону Дараны, жены мастера Лита. Женщина изумленно смотрела на знак и не верила своим глазам. Правильно делала. Тиарий выбрал не ее, а девочку, что мать держала на руках. – Дилара! – назвала я избранную, вызвав у толпы изумленный вздох, – будь достойна оказанного доверия и помогай нуждающимся. Будь верной хранительницей и защитницей этих земель.

Пока народ поздравлял ошалевшую от таких новостей Дарану, выказывал знаки уважения Диларе и просто радовался состоявшемуся празднику, я воспользовалась моментом и ушла с поляны. Свою миссию даже перевыполнила, делать тут больше было нечего. Дорогу через лес освещали факелы, так что до деревни добралась легко и дом мастера Лита нашла без проблем. Усталость давала о себе знать, потому и сбежала, чтобы лечь пораньше и отоспаться. Наивная. Я не успела войти во двор, как меня догнал Нейдан.

– Золана, еле тебя нашел! Решила сбежать? – взволнованно произнес он. Его дыхание сбилось, волосы растрепались, а на щеках проступил румянец. Глаза в отблесках факелов сверкали как драгоценные изумруды. А еще в них читалось явное беспокойство, радость и ожидание чего-то… важного.

– И не собиралась… сбегать. – Даже забыла, как дышать: так красив был Нейдан в эту минуту. Действительно, что на меня нашло? И… Додумать не успела. Нас будто неведомая сила притянула друг к другу. Манящие губы с терпким привкусом опьянили не слабее хмельной настойки, которую щедро разливали деревенские. Голова закружилась от нежных прикосновений и объятий, поначалу несмелых, осторожных, а после требовательных и настойчивых. Поцелуй заставил трепетать сердечко, и низ живота налился пустотой и ощущением, будто там… да-да, именно так, как я и представляла, порхали бабочки. Восхитительное чувство, невероятное, волшебное, которое никогда не забуду.

– Это значит да? – прошептал Нейдан на ушко. Горячее дыхание опалило чувствительную кожу, отозвавшуюся сонмом мурашек.