Серьезная тут бойня случилась. Насколько хватало глаз, поверхность спеклась до состояния твердой корки. Кое-где проглядывали островки темной почвы, но вряд ли в тех местах что-нибудь вырастет в ближайшие лет сто – двести. Уродливые остовы деревьев смотрелись горелым частоколом, в некоторых местах просматривались разные по величине оплывшие бугорки. Когда поняла, что это тушки погибших животных, к горлу подкатил тошнотворный ком. Снова пошатнулась, теперь уже от навалившейся тяжести невосполнимой потери и сожаления.

– Гиблое место, – подтвердил Шелодим, озвучивая блуждающие в моей голове мысли, – оно въедается под кожу и оседает там серым пеплом. Единожды увидев останки Рэллорнского леса, уже никогда не забудешь. На окраине еще терпимо, а если зайти подальше, там еще витает гнилостный запах. Ты сразу почувствуешь. Запомни, ведьма, так пахнет смерть.

– А как же… – Признаться, я не ожидала настолько жуткого зрелища и не представляла, как среди этого кладбища найти то, что нужно. – Не подскажешь, где же отыскать Рэллорн?

– Иди на восход. Не знаю, сколько времени на это уйдет, но уже через сутки пути увидишь его. Поверь, ошибиться невозможно. Рэллорн и раньше поражал размерами, только другие деревья закрывали обзор. Теперь же никто не помешает увидеть могилу исполина.

– Но как я найду тебя на обратном пути? – вспомнила в последний момент, а то Шелодим уже собирался нырнуть в зеленый коридор. – И что будет с Леланой, если не сумею найти выход?

– Если найдешь то, зачем пришла, то проблем с возвращением не будет. Нет – сгинешь бесследно, а у меня появится шестая жена, – ухмыльнулся лесовик, – ей всяко лучше будет, чем у ведьмака или залетного мага.

– Я вернусь, будь уверен! Все тут вверх дном переверну, но отыщу подругу. Так что не обольщайся! А если обмануть надумаешь, то пожалеешь. – Для наглядности вызвала пламя на ладошках, отчего Шелодим поежился и опасливо отступил в глубь тоннеля.

– Не прощаюсь, – хмыкнула, удовлетворенная результатом, и, развернувшись, спокойно отправилась к цели.

Путь к Рэллорну оказался не из легких. По мере приближения усиливался сладковатый запах, чаще встречались обгорелые трупики животных и сильнее давила тяжелая аура смерти. Горелая пустошь жила своей жизнью. Кое-где виднелись болотистые озерца, безмятежная гладь которых сверкала маслянисто-черной жидкостью. Изредка из недр земли поднимался воздух и, образовывая пузыри на поверхности, с громким хлюпом вырывался наружу. Несколько раз попадались твари вроде грызунов, но от того не менее отвратительные на вид. Подозреваю, в прошлом – это животные, которые странным образом мутировали и превратились в мерзкое нечто. Осклизлая кожа с проплешинами и островками растительности, вывернутые суставы, острые клыки и когти. На некоторых остовах деревьев замечала свежие царапины и борозды – дело лап новых обитателей. Отнести тех к нечисти язык не поворачивался. Нечисть разумна. Живет в своем мирке, скрытом от глаз обывателей, иногда выходит на контакт, как это было с лесовиком, умеет менять облик. А те особи, что попадались на глаза, подобными способностями не обладали. Думаю, не напали лишь потому, что чувствовали сильного противника. Уверена, если запустить в них огнем, гореть будут только так. Но если в пустошах водятся твари покрупнее, могу с ними и не совладать. Тогда та мелочь, что кружила вокруг, наблюдатели. Зачем нападать, если я добровольно иду в самое логово?

Спать приходилось вполглаза. Грызуны выжидали, пока задремлю, и подбирались к месту ночлега, пробуя меня на прочность. Или на зуб, тут как повезет. Парочки подпаленных особей, с противным визгом убежавших в ночь, хватило, чтобы отвадить любопытных. Однако те не сдавались, кружили на расстоянии, близко не подходили. Естественно, нормально я не выспалась и толком не отдохнула. Все чаще ловила себя на мысли, что всерьез планирую, как разделаться с мелкими пакостниками.

И это я, человек, за недолгую жизнь не обидевший даже мухи? Спокойная, мягкая, терпеливая? Куда что делось? Золана тоже отличалась кротким нравом. За себя постоять не умела толком. Но когда опасность грозила братьям меньшим, превращалась в ярую защитницу. Видимо, смерть изменила нас. И стихия огня повлияла. Магов в первую очередь учили жесткому контролю эмоций. Это я слабосилок, и то в моменты раздражения способна что-нибудь подпалить. А каково тем, у кого дар на порядок-другой выше? В учебнике описывались случаи, когда в порыве гнева маги уничтожали деревни, а то и города.