А еще у нас произошло что-то вроде привязки. Нетрудно догадаться, когда тебя кусают остренькими зубками до крови, а потом с виноватым видом зализывают ранку. После этой неприятной процедуры я, на удивление, отчетливо стала различать эмоции нового питомца.

– О, надо же тебе имя дать! – сообразила я и тут же получила горячий отклик одобрения. – Ага, хочешь получить имя, малыш? Отлично, сейчас придумаем. Только сначала определим, кто ты у нас. Девочка? Чего морщишь носик и рычишь? Вижу уже, что мальчик, мужчина, защитник. – Когда в ответ зверек активно закивал, то если бы уже не сидела, плюхнулась на землю. – Так ты понимаешь меня? А говорить можешь? – По тому, как понурилась мордочка и поникли ушки, догадалась, что нет. – Ну, ничего страшного. Нам не нужны слова, правда? Не расстраивайся. Как тебе имя Фердинанд? Арчибальд? Гарольд? Гамлет?

Вот видел кто-нибудь удивление на лисьей мордочке? Нет? И я тоже. Так и прыснула со смеху. На самом деле не планировала давать питомцу какое-либо из этих пафосных имен. Специально называла такие нелепые, чтобы посмотреть на реакцию пушистика. Клички принадлежали породистым собачкам, которых приводили в клинику на осмотр. А так я сразу поняла, как зовут мое чудо.

– Рэн, Зигфрид, Пирожок?

На нужное имя зверек среагировал мгновенно. Радостно тявкнул и завилял хвостиком.

– Что, неужто Пирожок? – За это оскорбительное предположение я была слегка погрызена и облаяна. – Ох, все, хватит, Рэн, уморил. Рэн же, я угадала? Рэн!

Сколько радости было, когда «недогадливая» хозяйка назвала правильное имя. А что там думать? Нашелся-то пушистик в пустоши на дереве. Как только выжил в этих условиях? А Рэн – сокращенно от Рэллорн.

Знакомились мы с Рэном и узнавали друг друга до обеда. Мне нравилось возиться с питомцем, играть с ним – тот еще резвый зверек оказался, только и мелькал рыжий хвост, когда бегал за камешком или палкой. Причем за несколько часов Рэн окреп и уверенно стоял на ногах, я бы даже сказала, повзрослел. Правда, росточком так и остался маленьким, вроде средней белки, однако оказался настоящим защитником. Воинственно шипел на грызунов и ловко метал в них небольшие снаряды из тех же камней и веток. Рэн же первым обнаружил незваных гостей.

Две фигуры, завернутые в плотные плащи, уверенно двигались среди остовов и направлялись как раз к Рэллорну. Издалека непонятно, кто там, друг или враг, потому мы с пушистиком укрылись на дереве в одной из выжженных ниш. На этот раз забрались повыше, там хоть и небольшое углубление, но зато вход укрыт толстой веткой.

Наше присутствие скрывать было бессмысленно. Следы на земле выдавали с головой. Но так хоть выясним, с кем имеем дело и чего от незнакомцев ожидать.

Как же удивилась, когда узнала обеих путешественниц. С одной из них рассталась не так давно, оставив под «охраной» лесовика. Тот убеждал, что в убежище подруге ничего не грозит. И что я вижу? Лелану собственной персоной, да еще в сопровождении Фираны. А та изменилась. Такое ощущение, что целый год жила рядом с другим человеком. Заботливая, терпеливая, любящая хозяйка превратилась в жесткую и циничную колдунью. Уже по тому, как гордо она вышагивала и у ее ног вились грызуны – ну точно домашние кошки ластились, – стало ясно, что в пустошах женщина чувствует себя как дома.

Леланка, словно вьючное животное, тащила на себе поклажу, едва на ногах держалась. Тогда как Фирана ничуть не устала, бодренько двигалась, да еще посохом пользовалась.

Рэн покоя не находил, как гостей учуял: метался по убежищу, рычал, фыркал. Согласна с ним, не нравилась мне вырисовывающаяся картина. Шелодима обманщиком не считала, не чувствовалось в нем гнили. Как бы сам не пострадал, защищая подругу. А вот как Фирана могла меня за нос столько времени водить и притворяться, в голове не укладывалось. Что ей нужно? Судя по всему, скоро об этом узнаю. По тому, как питомец метнулся на выход, поняла, что снова вызвала пламя. Убрала его – рано еще, и Рэна пугать не хотела, зверь боялся огня.

Тем временем гостьи достигли подножия исполина. Подруга рухнула на землю, заплакала, пропуская через пальцы смешанную с пеплом почву. А Фирана живо осмотрела следы, убедилась, что я никуда не ушла, заметно выдохнула. Опасалась, наверное, что не застанет меня на месте. После отошла на десяток шагов, осмотрела остов, удовлетворенно хмыкнула, определив мое местоположение, и сказала:

– Спускайся, Золана. Не ты, так Лелана на алтарь ляжет. Без разницы, кого силы лишать. Чтобы вернуть любимого, хоть сотню ведьм в один ряд положу. Мне терять нечего. Без Гаэсса жизнь – не жизнь.

– Я спущусь, когда Лелану отпустишь, – помедлив, ответила ведьме. По большому счету я могла запросто спалить Фирану, не покидая укрытия. Но на убийство, а это было бы именно оно, не решилась. Тем более ведьмы, хоть она и предала элийский народ. Какая же из меня Верховная, если начну путь с уничтожения себе подобной? Жизнь даже такой гадины священна. Не знаю как, но отступница еще получит по заслугам.

– Пусть идет, никто не держит, – хмыкнула колдунья.