Подозреваю, золотая молодежь частенько баловалась с запретной магией. Не удивлюсь, если и Нтор замешан. Силу каждому магу хочется увеличить. А если для этого необходимо пустить кровь, так невелика цена. Начинается все с некролуун первого уровня и кругов силы, потом доходит до принесения в жертву животных, а там и до человека недалеко. Леланка вычитала в учебниках, почему запретили некромантию. Если маги нашли способ восстанавливать резерв и увеличивать собственный потенциал за счет ведьмочек, то у магесс такого шанса не было. Однополые отношения в Элире находились под запретом – и слава местным богам, – а потому иного выхода, кроме как обратиться к запретной магии, молодые магессы не видели. А это губительные всплески некроэнергии, массовый подъем кладбищ, смерть адептов и превращение их в личей, скандалы в семьях высших аристократов. Однако запретное и тайное притягивает неокрепшие умы подростков, толкает попробовать «чуть-чуть», «совсем немного», оправдывая себя тем, что «это не опасно, многие такое делали». А в итоге – полное безразличие к человеческой жизни, вера в мнимое могущество и собственную неуязвимость, изломанные судьбы или непоправимые утраты.

Не окажись рядом Нейдана, я бы и не распознала, что меня наградили смертельным проклятием. Нечто темное ощутила, и кулон предупредил об опасности, и даже отразил ее, но ведь не поняла, пока глаза не открыли.

– У тебя восстанавливающий амулет? – Ведьмак хмурился и даже злился.

С чего бы? Я задумалась и не ответила на вопрос, который задали, оказывается, уже не один раз.

– Нет никакого амулета, – пожала плечами, – я в порядке, не переживай, – добавила для успокоения. Но жених отчего-то успокаиваться не спешил. Впрочем, разговор прервался с появлением преподавателя.

– Ты чего тогда застыла? – на бегу поинтересовалась Лелана. После пары нас задержали минут на десять, и за оставшееся время нужно было добежать до другого корпуса и аудиторию найти.

– Задумалась. Ничего серьезного, а что?

– Братец бесится. Никогда не видела его таким раздраженным. На Улоша наорал, что тот домашнее задание не сделал, Тарику обидел. Она хорошая девочка, старательная и не виновата в том, что из бедной семьи.

– Кто это? – Имена знакомые, но картинка в голове не складывалась с образом.

– Э-эх, и это Верховная ведьма, – пожурила подруга, – это ребята с первого цикла боевого факультета. Улош – яркий рыжик с веснушчатым лицом. Тарика – крупная такая девушка, высокая, волосы в косу заплетает и имеет привычку теребить ее, когда волнуется. На нашего Нейдана преданными глазами смотрит.

– Да, неправильно это, что не запомнила ребят, – признала я. – Но на новом месте всегда так: много лиц и имен. Пока разберешься, кто где, не один месяц пройдет. Ну а Нейдан пускай бесится. Разве не этого мы хотели?

– Пускай. И что, он тебе ни капельки не нравится? – осторожно поинтересовалась навка. – Совсем к нему ничего не испытываешь?

– Не знаю, – признаваться в чувствах вот так, на бегу, было чем-то… неправильным, что ли. Не задумывалась над этим вопросом. При первом знакомстве парень сразил броской внешностью, а еще ненавязчивым вниманием, заботой. В доме ведьмака я не знала, что делать и как жить дальше. Чужой мир и тело, новая жизнь, в которой нет родных и друзей. На тот момент Нейдан казался идеальным вариантом прижиться в этом мире. Сейчас могу признаться, льстило внимание такого красавчика, даже несмотря на подозрения в его адрес. Пусть наши отношения развивались медленно – и это мягко сказано, – на предложение выйти замуж согласилась. Если бы не вмешательство подруги, жизнь сложилась бы совершенно по-иному. Как выяснилось позднее, обвинения Леланы оказались беспочвенными. Нейдан не отвечал за преступления отца и, как мог, защищал сестру. Неправильный какой-то ведьмак.

А ведь Лелана чувствует вину, что помешала тогда, – внезапно осознала простую вещь. Приняла бы еще в Палесье браслет от жениха, и жили бы счастливо. Не было бы жуткого ритуала в пустошах, подруга постепенно выздоровела бы и окрепла.

«Угу, – хмыкнула сознательная часть, – и Рэна тоже не было бы, и академии, и тайн, что открылись здесь».

– Опять молчишь? – укорила Лелана. А я внезапно обнаружила, что стою у аудитории зельеварения в лекарском корпусе. – Ты меня пугаешь отсутствующим видом. Когда слышала мысли, то понимала и не волновалась. Сейчас же беспокоюсь сильно.

– Извини, но я больше никому не позволю копаться в голове. – Виноватая улыбка и прямой взгляд, в котором ни капли сомнения. – Но ты права, иной раз так увлекаюсь, что выпадаю из реальности. А потому ты сильно поможешь, если проследишь, чтобы не перебарщивала.

– Вот же… – Сестренка вспыхнула от возмущения. Навья сущность не признавала отказов, и тем сложнее Лелане было ее укрощать. – Умеешь убеждать. Куда денусь? Присмотрю, конечно. И на будущее: теперь первой выходить или входить куда-либо буду я. На месте Нейдана отправила бы проклятие в обратку, чтобы недоделанные некромантки на собственной шкуре почувствовали прелести мертвой плоти. И от себя бы добавила для верности.

– Иди уже вперед, защитница, – подтолкнула подругу к двери, – за этими дурочками стоят высокопоставленные родственники. Представь, как бы они ополчились? А тут сами девчонок к ногтю прижмут. Но последствия будут, не сомневаюсь. Вольно или невольно, но планы мы им порушили. Заметила, как Нейдан и ребята, что участвовали в стычке, умчались после пары?

– Да, – кивнула Лелана, – еще паренек с третьего цикла прибегал. Они переговорили с Норком, и все пятеро дружно отправились в сторону центральной башни. Думаешь, к ректору вызвали?

– А куда же еще? Погоди, и наша очередь подойдет, – напророчила я.

Так и вышло. После урока зельеварения, на котором Леланка выделилась в качестве знатока лесных растений, прибежал знакомый уже паренек с третьего цикла и передал записку от ректора.