– Да чтоб ему только сухое елось! – возмутился магистр Райри. – Это же такие перспективы!

– А давайте мы никому ничего не скажем? – немного придя в себя и худо-бедно разобравшись в ситуации, предложила я. – Ну зачем всем знать, что у меня какая-то там предрасположенность? Я хочу учиться, хочу понять, что могу. И если мое… интересное положение мешает, то, может, и не стоит об этом распространяться?

– Занятия закончены, все вон! – приказал преподаватель глазеющим на нас студентам.

И уже через пару минут мы остались одни: я, Дорн и магистр Райри.

* * *

– Как думаешь, Дорн, вдруг не она? – спросил преподаватель.

– Не знаю, я пока тоже только на инстинктах, а они молчат, – покачал головой Дорн.

– Проверить бы, – задумчиво протянул Райри, потирая щетинистый подбородок.

– Рано, – возразил парень, поглядывая на ожидающую в сторонке девушку.

– Понимаю, что рано, но интере-э-эсно, – с лукавой полуулыбкой протянул магистр.

Мужчина был приятно удивлен способностями новой ученицы. Известие о том, что у дочери главного оппозиционера магической касты после какой-то сомнительной истории с похищением неожиданно проснулся дар, до него дошло быстро. Но Райри не торопился принимать информацию на веру. Будучи не последним человеком в сообществе темных магов, он точно знал, что из темных девчонку никто не тронул бы. Что бы про них ни говорили в народе, темные маги свято чтили кодекс. И одним из постулатов этого кодекса было непреложное правило: семья даже самого заклятого врага неприкосновенна. С самим противником можно делать, что в голову взбредет, и тут ограничение только одно – фантазия мага. А темные маги славились своей изобретательностью и в том, что касается врагов, еще теми затейниками были. Но чтобы похитить ребенка? Нет, на такое точно никто не пошел бы. Да и эта мутная история с неожиданным появлением силы у девчонки, в чьем роду дар выродился еще лет двести назад, тоже вызывала немало сомнений. И пусть Марасский вопит сколько угодно, что это нехорошие темные заразили его дочурку магией, никто в здравом уме не поверит в такой бред. Магию невозможно привить или развить. Она или есть в крови, или нет. За редким исключением, когда силу дарует земля. Но это даже не исключение, это скорее можно назвать чудом. Последним, кого одарила сама земля, был герцог Рэджи. И случилось это около полутора столетий назад. Обстоятельства же получения им магического дара вообще не были известны общественности. Да что там, даже Дорн, этот в высшей степени одаренный мальчишка, будучи сыном Эрона Рэджи, не был в курсе.

И тут такой поворот – у девочки действительно есть темный дар, да какой! С такой легкостью, практически играючи, без знаний и тренировок, действуя на одних инстинктах, уничтожить магическую сущность, созданную, на минуточку, магистром первого ранга, в скором времени собирающимся стать высшим магистром. Не изгнать, не разбить потоки, а именно уничтожить, оборвав связь с создателем и полностью распылив энергетическую составляющую сущности. Райри не страдал ложной скромностью и точно знал, что сейчас в школе всего трое учеников, способных сделать такое. Двое из них – на последнем курсе и третий – Дорн – на предпоследнем. И эти трое были сильнейшими учениками за последние лет десять как минимум.

– Девочка однозначно заслуживает внимания, – тоже посмотрев на стройную, весьма привлекательную блондинку (странно, Марасские – все черноволосые), заметил магистр. – И характер у нее есть.

– О да, характер у нее еще тот, – засмеялся Дорн.

– Как и у всех женщин с темным даром, – хмыкнул Райри. – Приглядишь?

– Уже, – кивнул Дорн, продолжая рассматривать девушку. – Тарнас ее по соседству со мной поселил.

– Опять на старика влияешь? Ты бы не злоупотреблял, он уже не тот, что раньше, сдавать начал, могут быть последствия, – неодобрительно покачал головой преподаватель.

– Я осторожно и только по делу, – беспечно ответил Дорн.

Всем парень хорош, но молод еще, неосторожен, и кровь слишком горячая для истинного темного мага, всегда руководствующегося холодным расчетом и голосом разума.

– Ладно, посмотрим, как она себя дальше покажет. А там видно будет, – временно закрыл тему Райри. – Идем, нехорошо заставлять девушку ждать. Кстати, что там за история с пари?

– Да ерунда, – отмахнулся Дорн. – Детские забавы.

Но предвкушающая улыбка на его губах говорила совсем о другом. Райри пришлось приложить усилия, чтобы не начать отчитывать парня за легкомысленность. В конце концов, когда еще быть легкомысленным, если не в таком возрасте. Мужчина невольно тоже задорно улыбнулся, вспомнив себя в двадцать три года.

* * *

Как только ученики покинули тренировочную площадку, преподаватель строго взглянул на меня и, нахмурив брови, произнес:

– Жди здесь. Дорн, на два слова.