За двое суток, проведенных в стенах «Красного заката», я не видела даже малой части замка, не говоря о прилегающих к нему территориях. Всего и видела-то аллею, ведущую к парадному входу, да тренировочные площадки на заднем дворе. Ну и беседку, хотя ее я и не рассмотрела толком, не до любования пейзажами было. Да и как-то вообще не до экскурсий все это время было. Вчера в лазарете почти весь день провалялась, сегодня праздник этот… Ужас, всего лишь два дня, а уже столько всего произошло! Страшно представить, что дальше будет!

Так вот, я понятия не имела, куда выходит это конкретное окно, но почему-то казалось, что в данный момент за ним творится что-то очень любопытное.

– Что там? – спросила у Мисси, кивком указав на окошко.

Подружка посмотрела туда и удивленно округлила глаза. Я тоже вернулась к созерцанию темноты за стеклом и уподобилась Кнопке, ошеломленно выпучив глаза. А там, за окном, уже и не темно было. Там носились какие-то искры и всполохи, словно кометы, за которыми тянулся световой шлейф. Когда эти шальные световые сгустки сталкивались, происходили маленькие взрывы, озаряя все вокруг и выхватывая из темноты некие колонны и стоящие вертикально плиты, подозрительно напоминающие надгробия…

– Ух ты! – выдохнула Мисси. – Бежим, надо рассказать всем!

И схватила меня за руку, потянув в сторону зала.

– Да подожди ты, – уперлась я. – Что это такое?

– Магия, Лера! Это магия! – подпрыгивая от радости, запищала подруга. – Она почувствовала появление проводника и вырвалась наружу! Бежим, надо срочно искать сосуд, пока магия опять в землю не ушла!

Лично я энтузиазма подружки не разделяла, но не скажешь же ей, что по мне, так пусть эта магия возвращается, откуда пришла. Не поймет. Для них возвращение магии – это знаменательное событие, а вот для меня… А не знаю, чем это для меня обернется. И спросить не у кого.

Спасение пришло, откуда не ждала. В другом конце коридора показалась мужская фигура, в которой по мере приближения я узнала Дорна.

– Скучаем, девочки? – спросил он, присоединяясь к созерцанию творящегося за окном светопреставления. – О! Как весело сегодня на фамильном кладбище, – прокомментировал он увиденное.

– Ты что! Это же магия вернулась! – от волнения забыв про свою обычную стеснительность в присутствии мужчин, воскликнула Мисси.

– И что? – пожал плечами Дорн. – И не вернулась, а высвободилась. Она никуда и не девалась, спокойненько, вместе с покойничками, в земле лежала.

– А теперь она здесь! – не унималась Кнопка. – Прямо тут! – указала она на окно. – Нужно только принять и передать. У нас же теперь сосуд есть!

– «У нас»? – выделив интонацией, с усмешкой спросил маг.

– Ну, у всех нас, у магов, – стушевавшись, пояснила Мисси.

Дорн почему-то посмотрел на меня, опять усмехнулся и медленно, растягивая слова, проговорил:

– Сосуд есть, да, но он в принципе не может кому-то принадлежать по той простой причине, что это не вещь, а человек. Живое, мыслящее, свободное существо, принуждать которое к чему-либо не имеют права даже сильнейшие из нас. Так-то, мелкая. Умерь свой пыл и дай, – опять взгляд на меня, – нашему сосуду прийти в себя от свалившегося на него счастья.

Последнее было произнесено с явной иронией. Если уж даже Дорн считает обретение свойств проводника сомнительным счастьем, то что говорить про меня? Никому не буду рассказывать, обойдутся. Только что-то тревожат меня эти взгляды со стороны мага. О чем-то догадывается или так, от нечего делать глазки строит?

– Дамы, позвольте проводить вас, – прервал задумчивое молчание Дорн, предлагая нам руки.

Мисси в последний раз посмотрела в окно, горестно вздохнула и, смущенно покосившись на парня, осторожно взяла его под локоток. Я тоже бросила взгляд на носящиеся, – похоже, над кладбищем, – яркие сгустки света, мысленно ужаснулась от перспективы пропускать их через себя и кому-то передавать и уцепилась за второй локоть мага.

– Веди нас, Сусанин, веди нас, герой… к светлому будущему! – продекламировала, на манер дедушки Ленина указывая направление рукой.

На меня посмотрели как на не совсем здоровую на голову личность, и я сочла нужным просветить друзей:

– Проводник такой был, Сусанин, любил экскурсии в один конец организовывать.

Взгляды не стали более понимающими.

– Не обращайте внимания, – отмахнулась я. – И пошли уже, я есть хочу.

И мы пошли. Дошли до зала, но не вошли. Дорн остановился, придерживая меня, и заявил:

– Поговорить надо.

Я понимала, что надо. Интересно же, смог он помешать Болли и Шарро окончательно меня разоблачить или нет.

– Иди, я через пару минут присоединюсь, – улыбнулась подруге.

Мисси смерила меня взволнованным взглядом, настороженно покосилась на Дорна и, розовея от собственной смелости, тихо произнесла:

– А как же его высочество? Он же тебя искать, наверное, будет.

– Пусть ищет, – хохотнул Дорн. – Можешь даже рассказать ему, что его невесту коварно похитил бесчестный негодяй в моем лице.

И бровями поиграл, залихватски-угрожающе так. Мисси улыбнулась, мгновенно успокоилась и впорхнула в зал.

– Интересная девочка, – сопроводил ее уход комментарием Дорн. – На удивление светлая, не вписывается.

– Это ты ее просто плохо знаешь, – усмехнулась я.