— Здоровьечка попросить. — Я хитро улыбнулась. — У спутника моего вон диабет, суставы без конца ломит, сердце пошаливает. Он же старик уже, даром что всю свою магию последнюю на поддержание внешности тратит.

Я даже отсюда услышала, как Лафотьер подавился. И та-а-ак на меня посмотрел… словно вцепиться в горло уже собирался он мне, а не наоборот.

— Так разве ж магу Прародительница ликоев помощь окажет? — удивился матрос. — Он же маг!

— А он у меня очень слабенький, — мстительно добавила я. — Ни на что уже не годен… и не только в плане магии. Старость, знаете ли.

Теперь я увидела, как у Лафотьера задергался один глаз. У меня даже настроение как-то сразу поднялось! Оказывается, морское плавание может быть вполне приятным.

— И часто на остров туристы наведываются? — полюбопытствовала, оторвавшись от созерцания негодующего Лафотьера.

— Редко, по правде говоря, хотя нам все равно какой-никакой заработок. Но раз на раз не приходится. Вчера вон тоже парочка на остров каталась, только у нас корабль на ремонте стоял, так они на лодке.

— Что за парочка? — заинтересовалась я, краем глаза отметив, что Лафотьер прислушивается к разговору.

— Да обычная супружеская, — пожал плечами матрос. — Приятель мой слышал, они потомства просить приехали. Уж все средства перепробовали, совсем отчаялись…

— Мужчина — высокий смазливый блондин? — неожиданно подал голос Лафотьер.

— Да, видный такой, — крикнул со своего места капитан, который, как оказалось, тоже нас слушал. — Даром что просто одет.

— А женщина?

— Она в капюшоне была, волос не разглядел, — хмыкнул капитан, по тону которого стало понятно, что разглядеть он как раз-таки пытался. — Да и лица толком не видел, она все за мужем пряталась. А вы чего интересуетесь? Знакомые, что ль?

— Возможно, — пространно ответил Лафотьер, и впервые за это утро наши взгляды встретились.

Думали мы, по-видимому, об одном и том же. Это могла быть действительно просто супружеская пара, а мог быть и очень подходивший под описание мэр со своей напарницей.

С другой стороны, такие мысли отчетливо попахивали паранойей. С какого ляда Дэйшу за нами тащиться? Да и его напарнице, — если это она поднимала нежить, пыталась меня убить и, стало быть, была в ладах с темной магией, — на остров Небесной кошки все равно не попасть. Если только кто-нибудь ей такой же кулон с искрой не пожертвовал, как у меня, что вряд ли.

Все это было не более чем домыслами, но держать ухо востро стоило.

Договорившись, что корабль будет ждать нас столько, сколько потребуется, и щедро за это заплатив, мы сошли на берег. Сложно описать, что я почувствовала, ступив на белый песок… Наверное, так чувствовали себя моряки, когда после очень долгого плавания, истосковавшись, возвращались домой. Длинная пляжная коса плавно переходила в покрытую невысокой зеленой травой возвышенность, где виднелись кроны цветущих яблонь. И я точно знала, что там находится яблоневый сад, а за ним — лес.

Даже воздух здесь был особенным. Напоенный ароматами цветов и трав, дикой ежевики и пряного мха, он наполнял меня сожалениями и одновременно радостью. Казалось, само море преклоняет колено перед этим островом, осторожно вплетая в здешние запахи лишь малую капельку соли.

И ветер здесь тоже был другим. Ласковым, распахнувшим мне объятия, как старому доброму другу, как дочери, вернувшейся под родительское крыло.

Теперь я не обращала внимания на Лафотьера по-настоящему. Так странно, но, оказавшись здесь, я как-то сразу забыла о причине, по которой проделала весь этот путь. Я не знала своего прошлого, но чувствовала его всем своим существом. Ощущала что-то большое и великое, спокойное и умиротворенное, далекое от людской суеты и мелких житейских проблем. Минуют десятки лет, пролетят столетия, обратятся тленом империи, а этот остров так и будет омывать коленопреклоненное море — так мне казалось, пока мы поднимались на небольшой холм.

На нем действительно раскинулся яблоневый сад. Деревья здесь были старыми, некоторые иссохли и накренились до самой земли, но они все еще цвели. Парадоксально, невозможно, но я была уверена, что знаю их — каждую яблоню, вместе со мной разменявшую почти тысячу лет. А может, они росли здесь и дольше, видя все поколения ликоев, которые сначала приходили из Немирина, озаренные лучами эфирного света, а затем покидали дом, чтобы обрести свое место в большом и таком негостеприимном по отношению к ним мире.

Я шла медленно, всматриваясь в каждую деталь, и хотя пока еще не могла всего вспомнить, многое казалось знакомым.

«Везет тебе, Кир, — разносится по саду голос жизнерадостной Сонны. — Уже оборачиваться научилась…»

Только вместо травы под ногами — снег.