Шла пешком, погружаясь в атмосферу Морегорья и подмечая новые детали. Самое потрясающее, что было в этом городке, — воздух. Такой свежий и вкусный, что хотелось взять большую ложку, черпать его и есть, наслаждаться не переставая… Горы в своей жизни я видела всего единожды, когда в детстве ездила с родителями в Карпаты. Но здесь они были совсем другими — большими, точно окружившие город каменные великаны, о пятки которых бьется недремлющее море…

Я не привыкла унывать и зацикливаться на неудачах. Если возникали какие-то проблемы, всегда старалась их решить. А если проблемы решению не подлежали, то просто принять это как факт и не тратить нервы попусту. Вот и сегодня, взглянув на свою ситуацию свежим взглядом, пришла к выводу, что печалиться о прошлом бесполезно и глупо. В конце концов, многие мечтают начать жизнь с чистого листа, а мне вот предоставился такой шанс. Еще и сто лет в запасе, тратить которые на нытье я уж точно не собираюсь.

Чем ближе я подходила к морю, тем ближе мое настроение подползало к отметке «замечательное». Пока все складывалось лучше, чем могло бы, но расслабляться не стоило. Мне еще предстояло разобраться во многих вещах, найти работу получше, чем сомнительная поставщица луновы, и отремонтировать дом. Потому что жить в мастерской, какой бы симпатичной она ни была, я все сто лет не намеревалась.

А еще ведь можно путешествовать…

Никогда не была склонна делить шкуру неубитого медведя, а сейчас что-то, незаметно для самой себя, размечталась. Слышащийся впереди шум моря подействовал, не иначе.

С возвращением одежды проблем не возникло. Удача снова явила мне свой прекрасный лик, и в хижине никого не оказалось. Я повесила рубашку со штанами туда же, откуда вчера их позаимствовала, и пошла на пляж. Видимо, этот пляж не пользовался большой популярностью, потому что он был пустынным даже сейчас, теплым днем. Конечно, в мае морская вода вряд ли напоминала парное молоко, но и слишком кусаться тоже не должна была.

Подойдя ближе к морю, я села прямо на песок, не щадя новенького сарафана, и достала из сумки досье. Ну-с, госпожа Акира, пришла пора нам познакомиться поближе…

По ощущениям, я просидела за изучением материалов около получаса. К моей досаде, практически ничего нового о себе не узнала. Либо за мной в той жизни плохо следили (а что зерры следили, я не сомневалась), либо я шифровалась с поистине кошачьей ловкостью. Судя по всему, местные власти пытались разузнать про мое прошлое, но все, что им удалось выяснить, — что я родилась на острове Небесной кошки, а в Морегорье проживала свою восьмую жизнь. Про темного мага и наши с ним взаимоотношения не было ни строчки.

Интересно, а где мы познакомились — здесь, в Морегорье? Или задолго до, например, в столице, где он долгое время жил?

— Не густо, господа, не густо, — хмыкнула я, обращаясь к зеррам. — Раз уж я так досаждала вашему городку, могли бы и больше информации обо мне нарыть.

Единственное, что еще привлекло мое внимание, — это упомянутый в числе прочих прегрешений дебош. В материалах сообщалось, что я вышла из себя в Горчичном сквере и разнесла там все к чертям кошачьим. Причем не абы как разнесла, а с помощью Силы — вот так, с большой буквы. Только что там за Сила такая, к сожалению, не сообщалось. Вообще-то подобных случаев упоминалось немало, но все они были схожи, так что о них говорилось вскользь.

Нет, ну теперь я, конечно, понимаю, почему меня так боятся… Акира, по-видимому, терпением не отличалась и вообще была особой нервной. Вредной и особо ни с кем не церемонящейся.

М-да… если разговор с желудком еще можно считать относительно нормальным явлением, то обращение к прошлой себе в третьем лице — точно признак начинающейся шизофрении!

Сложив папку обратно в сумку, я поднялась и уже хотела уходить, но что-то заставило меня задержаться. Наверное, солено-рыбный запах и свежесть, летящие с моря вместе с прохладными брызгами. Лижущие берег волны, шипящие в легком недовольстве, набегающие и тут же уходящие, утягивающие с собой мелкие камешки.

Решив, что при всей нелюбви к воде быть возле моря и хотя бы не помочить ноги просто грешно, я подошла ближе. И вот волны уже не шипят, а зазывно мурлычут, совсем как довольные котята, ластятся и лижут ступни. Только языки у них не теплые и шершавые, а прохладные и ласковые, как шелк…

— Киса решила искупаться? — внезапно раздалось за моей спиной.

Помяни… мага темного!

Резко обернувшись, я увидела его стоящим буквально в паре шагов от меня. На губах кривая усмешка, а черные прищуренные глазищи смотрят… нехорошо так смотрят, до пробежавшего по позвоночнику предательского холодка.

— Что-то ты долго, — насмешливо фыркнула я. — С делишками своими темными справиться не мог?

— А ты успела соскучиться? — Лафотьер приблизился на шаг.

— Разумеется, — с дерзким бесстрашием, которого совсем не чувствовала, я тоже шагнула к нему. — Прямо-таки хвост чешется узнать, что господину темному магу от меня нужно.

— Все еще настаиваешь на том, что ничего не помнишь?

— Все еще мне не веришь? — в тон спросила я. — Слушай, у меня нет ни малейшего желания ходить по одному и тому же кругу. Я не хомяк в колесе. Хочешь что-то сказать — говори по существу.