Первое, что я сделала после окончания нашего разговора, — приняла ванну, любезно подготовленную Крикко. И в данном случае мне было абсолютно плевать на его полумертвость, на то, что тоненькие облезлые руки взбивали мне пену и добавляли в воду масла. Какое все это имело значение, если я наконец-то могла по-человечески вымыться? Не холодной колодезной водой, не морской и соленой, не в общественной бане, а в ванной!

Даже моя нелюбовь к долгим водным процедурам отошла на второй план. Кошка временно отступила в недра сознания, уступив место типичной девушке, которая жаждет понежиться в нежной и ароматной ненке, аки утопающее в сливках пирожное. Правда, долго я ванну все равно не принимала — минут через десять водные процедуры захотелось прекратить.

Вторым моим действием стала стирка платья. Примерно в середине сего процесса в ванную поскребся Крикко, осведомившийся, не требуется ли мне мелкий, но полезный накопитель, который можно использовать для быстрой сушки. Мне, разумеется, таковой требовался, и штукой он оказался убойной! Буквально через несколько минут передо мной висело не только чистое, но и абсолютно сухое платье. После чего я использовала тот же артефакт в роли фена и высушила волосы. Что было очень кстати, поскольку возиться с такой длиннющей шевелюрой — морока еще та!

Ну а пунктом номер три в моей программе стал обед, во время которого я съела столько всего, что Крикко всерьез засомневался, сумею ли я выйти из-за стола. Сказывалось и недавнее обращение, и вызванный последними событиями стресс.

— Госпожа Маргарита, вы не переживайте, — попытался успокоить меня Крикко, со смесью изумления и восхищения наблюдая за тем, как я расправляюсь с четвертой по счету тарелкой ухи. — Скоро этим сплетникам еще стыдно станет, что ваше доброе имя очернить пытались!

Я только негромко хмыкнула — уж каким-каким, а «добрым» мое имя в Морегорье точно не назовешь.

— Нужно с мопедом разобраться, — принялась я размышлять вслух. — И с фотоаппаратом, и… вот черт! Я же на сегодня с Мартой о фотосессии договаривалась!

К счастью, время в запасе еще имелось и можно было не спешить. Взяться за любимое дело хотелось просто до невозможности — если что и способно отвлечь меня от разрастающихся проблем, то это фотография.

— Правильно, прогуляйтесь, развейтесь, — согласился Крикко. — Вон и сопровождающий ваш уже прибыл, под окнами расхаживает.

— Сопровождающий? — недоуменно переспросила я.

— Феорд пожаловал, — охотно осведомил меня дворецкий. — По распоряжению хозяина.

— Федька?! — машинально воскликнула я и, тут же успокоившись, уточнила: — Кстати, где этот «сопровождающий» все последнее время пропадал?

— Так по распоряжению хозяина же отсутствовал, — повторился Крикко, который сегодня был особенно разговорчив. — Как хозяин сказал, что хочет видимость вашего одиночества создать, дабы злоумышленник себя проявил, так зерры за вами тайно и приглядывают, а Феорда временно от вас отлучили.

Я даже про суп забыла от таких новостей.

— Что значит «видимость одиночества создать»? — переспросила, опустив полную ложку обратно в тарелку. — А со мной посоветоваться? А предупредить? Ну, Лафотьер!

Поняв, что сболтнул лишнее, Крикко на несколько мгновений стушевался и поспешил добавить:

— Так все ради вас, госпожа Маргарита. Хозяин ведь денно и нощно расследованием своим занят, не спит совсем. Все недоброжелателя вашего вычислить пытается. Вот и сейчас свою экспертизу провести решил, в управление зерров поехал… с убитой пообщаться хочет.

Если при упоминании о лично проводимом Лафотьером расследовании мое кошачье сердце не выдержало и дрогнуло, то последние слова заставили его замереть.

— В каком смысле пообщаться? — спросила, уже зная ответ и не веря в его реальность.

— Обычным темно-маговским способом, — как ни в чем не бывало ответил дворецкий. — Пока еще много времени не прошло, хозяин магией своей воспользуется и узнает у убитой лично, кто ее, собственно, убил. Такое даже самые сильные темные маги часто проворачивать не могут, уж больно сил много этот ритуал требует.

Да-а, вот так дела… Хотя чему я удивляюсь? Мне об этом, на минуточку, нежить рассказывает!

Пожалев бедного, мающегося без дела Федьку, я поднялась из-за стола, собираясь составить ему компанию. Мелькнула мысль, что было бы неплохо поприсутствовать при разговоре Лафотьера с… убитой, но тащиться в участок зерров не хотелось.

Раздумывая над тем, стоит ли соваться в осиное гнездо или лучше перевести дух и преспокойно заняться фотографией, я почти добрела до выхода, когда перед глазами внезапно возникла темная пелена. Тело напряглось, голова сделалась тяжелой, и показалось, что я нырнула в ледяную прорубь.

«Не мои ощущения», — промелькнула уже ставшая привычной мысль.

«Наверное, Лафотьер уже начал свой ритуал», — пришла следом за ней другая.