Следующая вставшая у меня на пути дверь, как и ожидалось, вела в спальню. Тихо ее открыв, я остановилась на пороге, привыкая к новому освещению, а точнее, к его почти полному отсутствию. Под потолком маячила пара огней, едва ли способных разогнать кромешную, повисшую в комнате темноту. Она была плотной и густой; такой, что даже мое кошачье зрение с трудом могло выцепить из нее предметы.

Комната была довольно просторной, но тесно заставленной. Наряду с мебелью здесь присутствовало несколько странного вида скульптур, большие напольные часы, стоящие в одном конце комнаты, и еще одни, поменьше — в другом. В кристаллах огромной хрустальной люстры преломлялся слабый свет от магических огней, который рассыпался мелкими бликами и терялся где-то все в той же темноте.

В самом центре располагалась большая кровать с нависшим над ней балдахином. Среди множества подушек и атласных одеял я не сразу рассмотрела бледное лицо Лафотьера с разметавшимися вокруг волосами, которые среди окружающей черноты и при тусклом освещении казались не просто платиновыми, а совершенно седыми. Лицо же было бледным настолько, что я усомнилась сразу в двух вещах: уж не помер ли он, часом, и не является ли вампиром под прикрытием темного мага. И если первое сомнение быстро развеялось, поскольку если бы он помер, то на тот свет… в смысле, на ту тьму я бы уже отправилась тоже, то в версию о вампиризме сейчас было очень легко поверить.

— Лафотьер, — негромко позвала я, переминаясь с одной босой ноги на другую. — Лафотьер, восстань… в смысле, встань… короче, ты меня слышишь?

Нет дождавшись ответа, я подошла ближе. Мое собственное состояние, как ни странно, более-менее нормализовалось, и теперь больше беспокоил непосредственно господин «вампир».

— Лафотье-эр, — чуть громче протянула я, тряся его за плечо. — Ваше бледное темномагическое величество!

Уж не знаю, считал ли себя Лафотьер королем или просто мой требовательный тон способен поднять даже мертвого, но только глаза он внезапно распахнул. При этом они полыхнули алым светом, что только прибавило ему сходства с вампиром. Вместе с тем меня от него будто оттолкнуло, вынудив отступить на пару шагов.

Лафотьер резко сел на постели, но тут же с глухим стоном рухнул обратно. В эти короткие мгновения стала отчетливо заметна выступившая на его лбу испарина, плотно сжатые губы и пальцы, крепко вцепившиеся в край одеяла.

Тут я встревожилась уже не на шутку.

— Лафотьер, светлая магия тебя побери! — снова приблизившись, прикрикнула я. — Что с тобой? Что мне делать?

Последний вопрос был особенно актуальным. Мы находились на неблизком расстоянии от города. Даже с учетом скорости моего мопеда, пока я сгоняю туда, пока обратно… Да и к кому обращаться за помощью? Не к аптекарю же!

Пока в моем сознании мелькали суматошные мысли, Лафотьер неожиданно схватил меня за руку и дернул на себя. Потеряв точку опоры, я практически рухнула на него, и черные, подсвеченные алым глаза оказались невероятно близко к моим. Но, несмотря на это, казалось, что взгляд Лафотьера проходит меня насквозь.

— В шкафу. Первая секция от окна. Третья полка сверху…

Сказал — и снова отключился, а мою руку так и не выпустил.

Кое-как высвободившись, я отбросила подкатывающую панику, сконцентрировалась и полезла в упомянутый шкаф. Вот только там меня поджидал неприятный и крайне досадный сюрприз: на нужной полке находилось столько разного барахла, что понять, о чем именно говорил темный маг, не представлялось возможным.

Черт побери! Если он сейчас коньки отбросит, вдруг и меня та же участь ждет? Кто знает, как наша нестандартная связь себя проявит… Нет уж! И так недавно один раз умерла, с меня на ближайшие годы достаточно!

— Крикко!!! — заорала что есть мочи, надеясь, что меня услышат.

А параллельно принялась шерстить содержимое полки, тоже надеясь, что и без помощи дворецкого найду… что-нибудь. Прямо как в ненавистной мною бестолковой сказке: принеси то, не знаю что!

Одно радовало: мое самочувствие почти полностью пришло в норму, по крайне мере настолько, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Странно, конечно, но таким странностям, в отличие от многих других, я всегда только рада.

На названной Лафотьером полке царил абсолютный порядок до тех пор, пока я не приступила к обыску. Здесь стояли какие-то пузырьки с неизвестным содержимым, лежали книги и причудливые штуковины на длинных цепочках — должно быть, амулеты. Справедливо рассудив, что вряд ли Лафотьеру вздумалось почитать, я отодвинула книги подальше, а вот пузырьки и амулеты перекочевали поближе ко мне. Крикко приходить не спешил, и я позвала его еще раз, хотя надежда, что он меня услышит, уже начала угасать. Самой отправляться за ним, теряя время, не хотелось, тем более не будучи уверенной, что ему известно, какие действия следует предпринять в данной ситуации.

Лафотьер к этому моменту больше не издавал ни звука ни шороха и теперь походил уже не просто на вампира, а на самого настоящего покойника.

Да что ж такое-то!