Вот и сейчас служанка оставила меня одну на удобной лавочке, а сама отправилась за шалью — свежо.

Гулять в саду — одно удовольствие! Конечно, это не большие луга нашего поместья, но дышать легко, аромат роз (сижу возле розария) кружит голову.

Из открытого окна донёсся гневный голос тётушки. Кого это она отчитывает? Любопытство пересилило природную деликатность — на цыпочках подошла ближе к дому.

— Ты должен взять себя в руки, Терренс!

— У меня пропал интерес к жизни.

— Убиваешься по Роберту? Разве ты не в курсе, что он…

— В курсе, — перебивает отец. — Я потерял женщину, которая была отрадой моей души…

— После смерти Констанс прошло столько лет. Мне кажется, ты не очень скорбел после её кончины.

— Не она была любовью всей моей жизни, а Полли…

— Опять ты за своё! Она была твоей любовницей, но стать женой не могла. Разве Присцилла не стала тебе опорой после смерти графини?

— Ты настояла на моей женитьбе на Присцилле.

— Она казалась мне хорошей партией — энергичная, деловая. Разве могла я предположить, что она захочет уморить Маргариту и тебя?! Хорошо, что девочка выздоровела и сообщила о том, что у вас творится.

— Маргарита написала тебе?

— А ты совсем не интересовался здоровьем дочери! Как можно? Только чудо спасло её от смерти.

— Анита всегда была рядом с ней.

— Не хочу ничего слышать про эту девчонку. Если б племянница не просила слёзно взять её с собой — ни за что бы не взяла!

— Ты несправедлива, сестра!

Голоса стихли, я двинулась к скамье, где уже стояла Анита. Она виновато посмотрела на меня. Схватив служанку за руку, побежала в дом через чёрный ход, который Анита же и показала.

В комнате закрыла дверь и спросила, глядя в глаза подруге:

— Ты моя сестра?

Анита стояла, безвольно опустив руки, и молчала.

Неужели она моя сестра? Пусть не совсем родная, ведь в этом мире я чужая, но сестра. Как звучит — сестра! Я произнесла это слово вслух и улыбнулась, потому что на душе стало так тепло.

У меня не было сестры или брата, даже двоюродных. Родители были детдомовскими, меня родили поздно — карьеру делали изо всех сил. Будучи поздним ребёнком, я купалась в любви отца и матери до окончания школы, а потом мать начала болеть. Отец к тому времени уже стал видным предпринимателем, поэтому не жалел денег на здоровье жены. Он отправлял её за границу в лучшие клиники, где она и пробыла до получения мною диплома экономического вуза.

Здоровье отца тоже пошатнулось, ведь был он трудоголиком до мозга костей, работая день и ночь, пытаясь доказать себе и окружающим, что и детдомовцы не лыком шиты. А когда матери не стало, он начал медленно угасать, прожив после её кончины всего год. Так я осталась одна.

Спортивная карьера, с благословления матушки, пошла мне на пользу: из изнеженного ребёнка получилась стойкая девушка с характером. Мама как чувствовала, что это поможет мне в жизни, и не ошиблась — потеря родителей выбила меня из колеи ненадолго, я сумела справиться. Средства у меня были, поэтому не особо стремилась сделать карьеру, пытаясь завести семью. А когда этого не получилось, поняла, что надо менять жизнь и занялась карьерой.

И вот сейчас я могу приобрести родственницу, да какую — сестру!

Анита переступила с ноги на ногу, прижалась к двери. Какая она всё-таки красавица! Смуглое лицо с правильными чертами, глаза цвета ночи. Жаль, что иссиня-чёрные волосы спрятаны под чепцом. Они такие густые и переливаются при свете солнца серебристыми искорками. Аниту это пугает, потому что таких волос нет ни у одной знакомой девушки. И служаночка боится, что её заподозрят в колдовстве.

Есть ли в ней черты графа? Непонятно, но ведь девушка может быть похожа на мать.

Конечно, она смущена, не знает, как всё объяснить, поэтому я отступила вглубь комнаты, присела на кушетку, обитую красивой тканью одного цвета с портьерами — золотисто-коричневой, что мне нравилось, так как комната всегда выглядела солнечно.

Анита наконец подняла глаза:

— Я думала, Вы помните, миледи, мою матушку.

Тотчас мелькнуло видение красивой молодой женщины с такими же волосами, как у Аниты, только глаза у неё яркого зелёного цвета. Она улыбнулась, прижимая к себе двух девочек одного возраста — одну темноволосую, другую — белокурую.

Это мои воспоминания или Аниты?

Служанка сделала шаг ко мне и присела на край диванчика со стороны чайного столика, налила чай в чашку, поставила около меня.

Кивнув в знак благодарности, жду ответа.