Девушка достала из складок дорожного плаща бутылочку.

— Надо всё выпить.

Я благодарно взглянула на служанку, взяла бутылочку, одну руку просунула под шею мужа, другой начала осторожно вливать пахучую жидкость в приоткрытый рот.

Когда был выпит весь отвар, а длилось это довольно долго, Тирелл задышал спокойно, равномерно, пульс выровнялся, хоть и был не таким, каким должен быть.

Встала, только сейчас осознав, что мы с Анитой всё ещё не переоделись.

— Ванна где? — спросила у камердинера. Он с опаской посмотрел на герцога.

— Анита побудет здесь, потом приду я.

Проводив меня в мои покои, Линн вернулся в спальню Тирелла, которая находилась рядом с моей.

Горничные уже распаковали баулы, приготовили платье и ванну.

С наслаждением окунувшись в ароматную пену, задумалась:

«Чем болен мой супруг? Он говорил о пяти годах, в течение которых я не должна иметь любовника. Неужели знал, что долго не протянет? Выходит, Тирелл хотел иметь наследника, поэтому и женился на мне? Но ведь он мог жениться на любой другой девушке. Зачем ему была нужно именно я? А! Я же Ключ! Значит, он хотел одним выстрелом убить двух зайцев: открыть Источник и заиметь наследника!»

От этих мыслей мне не стало грустно, даже попыталась представить маленького наследника, но не получилось.

После ванны принесли обед, который разделила с Анитой. Несмотря ни на что, голод утолила с удовольствием, тем более, что баранина была такой нежной и под совершенно необыкновенным соусом, а пудинг таял во рту. Правда, отведать остальные блюда отказалась. Как местные столько едят и не поправляются?!

Во время традиционного чая спросила подругу:

— Анита, чем болен мой супруг? — посмотрела испытующе, требуя говорить только правду.

— Он здоров, — ответила Анита сразу, не задумываясь.

— Как здоров?! — не поняла, что хотела сказать местная травница.

— Физически он совершенно здоров, — пояснила Анита. — Просто закончился запас жизненных сил.

— Не поняла.

— Он маг и умеет передавать свою силу другому, что он и сделал совсем недавно, а теперь ему нужно средство восполнения магического резерва, иначе он может уйти в мир иной.

— Как маги восполняют свой резерв? — в моих глазах мелькнуло что-то, что подруга поняла по-своему.

— В этом мире закрыты источники магии, — сказала служанка. — Здесь и магия под запретом.

— Знаю. Интересно, почему?

— Тот, кто пользуется магией сейчас, черпает её с помощью заклинаний из окружающей среды, где она ещё сохранилась в малых крупицах. Это ведёт к ослаблению других магов.

— Неужели нет других способов?

Каждый выкручивается, как умеет, заявила Анита. Теперь она смотрела на меня испытующе, словно знала или подозревала о том, кем я являлась на самом деле.

— Что же делать? — спросила я удручённо. Пусть я знала, что явлюсь Ключом к Источнику, но открыть одна все равно не могла.

— Между Вами, миледи, и Вашим супругом появилась незримая нить, думаю, помочь ему сможете только Вы.

— Мне бы твою уверенность!

Тут в дверь постучали, Анита открыла. На пороге стоял Линн, запинаясь, он произнёс:

— Милорду …вновь… плохо… Он бредит и задыхается…

Спешно бросилась к смежной двери, но она оказалась закрыта, ведь мы вошли через дверь из коридора. Изо всех сил дёргала ручку, чертыхаясь. Анита отстранила меня, деликатно подвинув, камердинер показал, как открыть замок. Он с секретом. Пыталась запомнить, но безуспешно.

Вбежав в спальню, тут же очутилась у кровати. Тирелл лежал на спине с закрытыми глазами, руки сложены на груди, как у покойника. Лицо не бледное, а какое-то восковое, грудь не поднималась. Он мёртв?

— Нет! — с криком упала на холодное тело мужа.

В голове начали проноситься картины похорон. Уже позже поняла, что эти картины напоминали буклеты, которые нашла в городском доме. У местных лордов была традиция высылать всем приглашённым на похороны буклеты с планом церемонии погребения.

Сижу в своей комнате, а горничные одевают меня в траурный наряд. Входит отец, интересуется, было ли у супруга распоряжение о кремации.

Теперь стою у роскошного гроба, не в силах отвести взгляд от неподвижного лица Тирелла. Рядом отец, тётушка, кузины. Они что-то говорят, но я ничего не слышу, шепчу как заклинание:

«Нет, нет! Не смей уходить! Вставай, открой глаза! Я не смогу без тебя! Ты говорил, что я твоя жизнь — так живи рядом со мной!»

Иду за катафалком. Вуаль закрывает лицо так плотно, что я ничего не вижу, хорошо, что кузины поддерживают с двух сторон под руки.