— Мэврис Ильсин Траарнская была редгенкой до мозга костей. Она впитала свою культуру с молоком матери и должна была стать сильнейшим магистром-пространственником, занять свое место в Совете Магов. И пусть беременность и роды лишили ее магии, но Черная Волчица никогда бы не подняла руку на щенков. В Редгене женщины и дети неприкосновенны. Нет такого происшествия, которое бы оправдало подобное преступление.

— А если женщина совершит убийство? — напрямую спросила я.

— Есть особая разновидность яда, «солнечный сон». Тот, кто его примет уйдет тихо и благостно.

— А если женщина убьет ребенка, — нахмурилась я, — разве ее не следует как-то жестоко убить?

— К больным проявляют снисхождение и казнят при помощи «солнечного сна». А психически здоровая женщина на щенка руку не поднимет.

В голове толкались сотни вопросов, но главным был один:

— Мэврис Ильсин Траарнская — человек?

— Нет, — лаконично ответило зеркало. — Все, я больше не могу с тобой болтать. Или к ужину выйдешь в этом же наряде.

— Приплыли, — выдохнула я.

— Я рассчитываю, ко к ужину ты включишься, — проворчала я и отвернулась от помутневшего зеркала. Дух гордо хранил молчание, хотя скорее всего он просто меня не слышал.

Я махнула на него рукой, заглянула в ежедневник Мэврис, но в нем ничего нового не появилось, и решила искать библиотеку. Все же первый осмотр королевских покоев был довольно поверхностным. С другой стороны, королева вполне могла назвать «библиотекой» и те книги в продолговатой тумбе. Неясно, как у них тут с книгопечатанием дело обстоит. Для некоторых эпох, земных, десять-пятнадцать рукописных книг это уже ого-го и повод для гордости.

Первым делом я решила как следует исследовать кабинет. Войдя, сразу осознала — вот мое любимое место во всех покоях. И оно явно предназначено для личных нужд. Почему? Потому что кабинет был очень мал и явно не имел гостевых мест. Серо-стальной шелк на стенах, изящные черные стеллажи с книгами и истрепанными тетрадями, такой же черный стеллаж с набором странных инструментов и чем-то заполненных ящичков.

Рабочий стол, со множеством выдвижных ящичков, стоял боком к двери и, одновременно, напротив окна. Это самое окно имело широкий подоконник, на котором наверняка приятно читать. Особенно во время дождя.

Подойдя ближе, я заметила разводы на стекле, как будто кто-то возюкал по нему мокрым носом. Думаю, смогу угадать, чей нос оставил эти отметины.

Вернувшись за стол, чуть поморщилась от слишком яркого света — оно било прямо в глаза. Но стоило мне вскинуть руку, прикрывая лицо от безжалостных лучей, как стекло немного потемнело. Ничего себе, прекрасный сервис. Спасибо.

Ящички стола легко выдвигались, ни единого замка я не обнаружила. Зато нашла стопку книг на левом краю. «Этикет Траарна или почему нарезать мясо кинжалом прошлый век», «Три правила достойной королевы» и «Шесть мгновений позора: почему я не выучила это раньше?!» — думаю, это приготовлено для меня. Вот только пугает, что многообещающие три правила королевы по толщине тянут на шеститомник сведенный под одну обложку.

В любом случае, для чтения я выбрала ту книжицу, что мне подсказал Шелтис. Который явно чувствует, когда его вспоминают — иначе чей истошный мяв доносится из-за двери?

— Твоим связкам ни одно заклятье нипочем? — проворчала я. — Стук в дверь никто не слышит, а вот Его Кошачество, пожалуйста, хоть заслушайтесь.

Едва я открыла дверь, он проскочил у меня под ногами и заскочил на подоконник. Хм, это он что ли так стекло обсопливил? Не припомню, могут ли кошачьи носики оставлять следы на стекле? Если вспомнить моего Ферджинальда, то он, беспородный дворовый кот, в стекло носом не тыкался. Он просто орал до тех пор, пока ему не открывали все окна и двери, чтобы его Разбойное Величество могло выйти в свет и выяснить, кто там зарится на соседскую кошку. Эх, знала бы кто его украл — придушила.

Отбросив лишние мысли, я открыла брошюрку. Шрифт был раздражающе мелкий, поэтому я читала только заметки и подчеркнутые линии.

«На первый взгляд различий между Траарном и Редгеном мало», писал неизвестный автор. А на полях чернело: «Если ты слеп, то да, их практически нет».

«В Траарне нет культа материнства и детства, маги склонны наращивать собственное могущество и оставлять детям свободу выбора».

«Здесь трехлетние дети предоставлены сами себе, а целители не всегда принимают беременных женщин», уточняла Мэврис.

Различия в еде и напитках нисколько не заинтересовали королеву, она только небрежно черканула, что все достойные специи давно покорили редгенскую кухню, а остальной мусор оборотням не нужен. Эту строчку я перечитала дважды. Оборотни.

То есть, теоретически, я могла проснуться не просто в другом мире и другом теле, но еще и в мохнатой шкуре?! Более того, эта возможность у меня явно сохраняется — тело-то принадлежит Мэврис.