Вот она сидит, а вот уже стоит у стола и стул, покачиваясь, опрокидывается. Но мою порывистую жену никогда не беспокоили подобные мелочи. Она, прикусив губу, не отрываясь смотрит мне в глаза. И ничего там не находит.

— Он не посмеет, — уверенно произношу я.

Мэврис уходит с громким смехом. И вместо ожидаемого хлопка дверью просто аккуратно ее прикрывает. Вердар бы не посмел, ведь так?

— Зайди ко мне, — я сжал переговорник и щелчком пальцев развеял стол. — Твою ж…

Не подумал, и пол теперь украшает разбивший графин, сладости и сок. А вот бокалы, как ни странно, уцелели.

Вердар появился через несколько минут.

— Мой король?

— Какова вероятность того, что ты вновь использовал на моей супруге свое беззаконную власть? — коротко спросил я.

Мой первый советник удержал лицо, не дрогнул ни единым мускулом. Вот только дыхание его на мгновение сбилось.

— Я вынужден отправить вас в ссылку, милорд Эрсталь.

— Мой король, — хрипло выдохнул он. — Позволь объяснить.

— Это обязательно, — кивнул я. — Куда ж без объяснений. Ты мне сейчас что расскажешь? Что воспринимаешь своего короля как младенца, неспособного разобраться в собственных отношениях с женой? Что ты хотел, как лучше, что ты защищал, что… Что? Что, Вердар, что заставило тебя предать меня?

— Предать?

— А разве нет? Я достаточно ясно выразился — Мэврис неприкосновенна, ты не имеешь права использовать печати. Больше того, ты не думаешь, что я мог бы использовать Ариадну? Из-за разделенных печатей моя магия вполне может допустить нашу с ней близость. Так почему бы мне не использовать твою сестру как ночную девочку? Все во благо Траарна. Не так ли?

Вердар закаменел. Мой друг побелел от ярости, пытаясь изгнать из головы мысли о грехопадении сестры. Почему я в этом так уверен? Потому что хорошо знаю Вердара. Нет. Я хорошо его знал.

— Я виноват, мой король. Я хотел, чтобы Ее Величество вспомнила о том, кто она есть.

— Если Мэврис потребует твою голову на золотом блюде, — серьезно произнес я, — то отказать будет сложно. Потому что мне тоже хочется на это посмотреть. Я соберу Совет Магов и поставлю перед ними вопрос о твоей квалификации. Маг Разума, Вердар, должен обладать этим самым разумом. А так же критическим мышлением. Ты возгордился и стал опасен. До Совета ты пробудешь под стражей.

— В темнице?

— Даже король не может в одиночку решать судьбу архимага. Траарн государство магов и судьбу сильнейших из них будет решать Совет.

— Где главой являешься ты. К чему же мне готовится, мой король? Из-за вздорной редгенки ты…

— Из-за королевы! — рявкнул я, — из-за королевы, Вердар. То, что происходит между мной и Мэврис касается только нас. Рога растут только на голове рогоносца. И на моей голове их нет. И вместо того, чтобы спокойно прояснить все вопросы, прийти к согласию с королевой, я выясняю отношения с тобой. Как тебе могло прийти в голову вновь принуждать свою королеву?

Он молчал. Повернувшись к первому советнику спиной, я открыл сейф. Антимагические браслеты, «подарок» от зарубежных друзей.

— Выбирай, темница или ограничение магии. На внеплановый Совет маги соберутся за две недели. Ты мой друг, был им, по меньшей мере, так что можешь выбрать, где провести это время.

Он молча вытянул руки.

— А теперь я хочу услышать, за что конкретно я буду вымаливать прощение у собственной жены.

После короткого рассказа я захотел убить своего друга. И отчетливо осознал — Мэврис будет очень тяжело меня простить.

— Я сам могу извинится, — глухо произнес Вердар. — Прошу, Лин, пойми, я не хотел ей зла. Я никому не хочу зла. Я всего лишь живу, дышу и существую ради Завесы. Мне не нужны титулы и звания, я никогда не брал золота больше, чем нужно для жизни. Повторю, все, что я делаю, я делаю ради Завесы. Прости меня, прости за то, что одна жизнь для меня ничего не значит. Прости меня за то, что жизни всех жителей Четырех Королевств для меня дороже, чем одна взбалмошная редгенка. Прости меня за то, что я желаю смерти твоей жене.

Цензурных мыслей в голове не осталось.

— Ты понимаешь, что это твой приговор? Совет Магов не позволит тебе жить с таким отношением к королеве? Мы, маги, гарантировали неприкосновенность дочерей оборотней и дочерей эльфов. Один единственный прецедент положит конец Четырем Королевствам. Темные времена, когда все мы скрывались, вернутся. И именно мы пострадаем больше всего — оборотней невозможно вычислить без их не то желания. Эльфы живут на Поднебесном Острове. И только мы, обычные маги, видимы и ощутимы для поисковых кругов единобожцев. И мне откровенно непонятно, почему тебе, взрослому человеку, это нужно объяснять.

Вердар промолчал. Да он и не мог ничего сказать — первые минуты в антимагических браслетах запоминаются на долгие годы. Разрывающая сознание боль и никакой возможности это самое сознание потерять, вот что такое резонанс магии и заключенной в железе антимагии.