Кивнув гвардейцу, я прошла в свои покои. Попросив Зеркальщика подготовить мне ту самую сумку путешественницы, я огляделась и решила, что скучать в гостиной и тем более в спальне мне не хочется. Устроилась я в кабинете, положила перед собой чистый лист и принялась вырисовывать всякие финтифлюшки. Это здорово помогало думать. Вот только мысли какие-то не очень веселые возникали — получается, что мы с Линедом похожи. Нас предали самые близкие люди. Исполнение разное, но суть одна.

Нет, в какой степени я могу понять Ильсин. Но ведь можно было все сделать иначе. И мне все сильнее кажется, что ко всему произошедшему приложил свою когтистую лапу Лийкхан. Он настраивал сестру против мужа, он подогревал ее злость, накручивал. Не давал забыть и смириться. Я в этом практически уверена. У него, черт возьми, был опыт обращения в зверолюда и он хотел получить Ильсин в собственность.

Я заштриховывала пустое пространство на листе, обводила поярче цветы и гадала, видит ли Ильсин все происходящее? Осознает ли, каким мерзавцем оказался ее брат? Или для нее он по-прежнему зайчик и лапочка?

Из-за двери раздался протяженный, басовитый мяв. Потеряшка-Шелтис требовал моего внимания.

— Что, мой хороший, тебя не кормили? Не чесали и не гладили?

Я присела на корточки и протянула к нему руку. Кот окинул меня выразительным взглядом, резко мотнул головой и между нами шлепнулся мой всевмещающий мешочек.

— Произошло столько всего, что я просто забыла, — поспешила я оправдаться.

Ответом мне стал презрительный фырк. Шелтис чуть потянулся, брезгливо отряхнул лапки — каждую по очереди, и с воистину королевским достоинством направился внутрь кабинета.

Я тоже предпочла вернуться за стол, но у меня это получилось не настолько пафосно. Плохо быть человеком, если кот запрыгивает на стол и укладывается поверх всех бумаг, то это мило. Если это делает человек, то он, будем честными, явно не в своем уме. Никому не придет в голову почесать лежащего на бумагах человека, похвалить его за мягкий жирок на боках, за роскошные усы…

— Мря?

— Устала и немножечко схожу с ума, — пояснила я коту.

— Мряу?!

— Схожу с ума это преувеличение. Мне просто не по себе. Сегодня я рассказала Линеду, что не являюсь его настоящей женой. Конечно, вначале я взяла с него клятву молчать. Но все равно это было тяжело. Вот скажи, Шелтис, почему твоя хозяйка так ненавидела своего мужа? В вашем мире приняты браки по расчету, разве нет?

— Уау, — зевнул кот.

А я попробовала зайти с другой стороны:

— А что ты думаешь про Лийкхана Редгенского?

Кот резко подскочил, извернулся и весь напыжился. Я была в восторге и кусала губы, чтобы не оскорбить кота-воителя громким хохотом. А все почему? А все потому что у него шерсть встала дыбом и вместо Шелтиса передо мной скалился пушистый шар со злющими глазами.

— Ясно. Хм, нет, ты вроде и раньше показывал, что не терпишь его. Но откуда такая злость?

Шелтис сел и начал приводить себя в порядок, намываться и приглаживаться. После чего душераздирающе вздохнул.

— Да-да, ты же не разговариваешь. Ладно. То, что Лийкхан сделал плохого произошло до или после моего вселения?

Ох, кажется я и правда туплю. Под выразительным взглядом кота я покраснела так, что даже жарко стало.

— А я говорила, что устала, — пробубнила я. — Кхм. Лийкхан плохо поступил до моего вселения?

Отрицание и согласие.

— И? Что это значит? Он плохо поступал, но сердишься ты не поэтому?

Кивок.

— Ага. Так, он плохо поступил после моего вселения?

Кивок.

— Это повредит мне?

Кивок.

— Я могу что-то сделать, чтобы не попасть в ловушку?

Кот взвыл самым натуральным образом и атаковал мешочек, который я уже привязала к запястью.

— Читать? Все-все, поняла. Уже читаю.

В мешочке все так же покоились очки и монеты, а ежедневник нашелся уже после того, как я перещупала все остальное.

Так-так, посмотрим, что там нам почта принесла! Ох ты ж ничего себе! Вот это я пропустила. Да, не зря Шелтис так сердился. Но я ведь не знала.

«Будь осторожна, когда читаешь — я не смогла наложить на бумагу путливые чары. Увы, либо исчезающие чернила и заклятье «единственной хозяйки», либо путливица. Будь у меня больше времени, я бы смогла решить эту занимательнейшую задачу. Но не будем об этом. Последние дни Кхани ведет себя очень странно, задирается с Линедом. А ведь нам нельзя привлекать внимание! Боюсь, что его может не оказаться рядом в нужный момент. Но еще больше я боюсь того, что придется воспользоваться крайним вариантом — ядом. Думаю, об этом ты уже в курсе? Даже жаль, что я пишу это и еще не знаю, а ты читаешь это и уже знаешь. Наш организм очень силен и вряд ли ты долго болела…

Какая глупость! Никогда не нуждалась в дневнике, а сейчас не выпускаю его из рук! Это все из-за нервов. Кхани не приходит уже второй день и я скучаю…Не важно.