Это было похоже на неожиданный порыв горячего ветра. Магия, заключенная в браслетах и до этой секунды мирно спавшая, встрепенулась, напряглась, и в ту же секунду раскинула свои жадные щупальца, поглощая этот ветер. А я смогла лишь пискнуть и рвануть с места вперед, схватив дверную ручку и со всей силы хлопнула дверью. Прижала ее бедром, затем подхватив шелковый халат, натянула, судорожно завязала широкий поясок. Потом, прижавшись к двери спиной, завертела на пальце кольцо, представляя по очереди то гримерку, то комнату Марка, в которую у меня был сделан «аварийный выход», но ничего не происходило… Магия бушевала, она стонала, выла, ругалась в моей голове требуя вернуться в комнату, к такому сильному и вкусному тору! Ох, сколько у него эмоций! Ням! А я со всей силы вжимала спину в дверь ванной комнаты, стараясь вернуть разгулявшуюся магию в ее кокон внутри браслетов. Самое ужасное, что запереть ее и поднять блок я не смогла, магия отказывалась мне подчиняться.

— Ну же, ну же…! Черт! Да в чем же дело!? — прорычала сквозь стиснутые зубы, с остервенением крутя кольцо.

— Выходи Армар. Это бесполезно. Тебе сейчас отсюда не улизнуть. Пока мы не поговорим, ты никуда не денешься. Или я сейчас вынесу дверь в ванную, и тебе не понравятся последствия, зато они понравятся мне.

Я тихо заскулила. Черт, черт, черт.

— Мила. Советую. Выходи.

Я несмело взялась за ручку двери и с надеждой спросила:

— Тор Хаэр, вы меня будете убивать?

— Зачем убивать, Мила, для начала мы поговорим, точнее, ты будешь слушать, а я говорить — я вдохнула, выдохнула, аккуратно приоткрыла дверь, оставив между ней и косяком небольшую щель и высунула в нее нос. — Интенсивнее, Армар, я устал ждать. Я и так слишком долго жду. Это, знаешь ли, уже переходит границы разумного.

Аккуратно вышла из ванны, и также аккуратно прикрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной уже с этой стороны. Глаза тора снова сверкнули, он с силой выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы

— Что, к демонам, на тебе надето, Армар!?

— Что? — Я, непонимающе, оглядела себя, потом глянула в зеркало напротив. Халат был сочного черного цвета. Сверху он прикрывал грудь, но довольно широкий вырез горловины оставлял открытыми ключицы. Широкий же рукав скрывал руки до локтя и оставлял на виду запястья, усыпанные многочисленными браслетами-артефактами. Длина халата была едва до середины бедра и открывала взору длинные стройные ноги.

— Халат, тор Хаэр, — промямлила я.

— ХАЛАТ?! Ты издеваешься?! Ты…ты… — Тор зашипел, делая глубокие вдохи-выдохи. Потом он прикрыл глаза, еще раз глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Я так и продолжала стоять у двери, уже, правда, обдумывая вариант, что за два шага я смогу добраться до выхода из комнаты и, возможно, он даже не успеет меня поймать. Я только успела повернуть голову в ту сторону, и начать обдумывать эту мысль, как холодный и ледяной голос заставил меня повернуть голову обратно. Хозяин академии уже спокойно сидел в моем кресле, откинувшись на спинку, его руки покоились на подлокотниках, а одна нога была закинута на другую. Но самое страшное было то, что его глаза были полностью залиты белым и переливались перламутровыми всполохами. Зрачки и радужки отсутствовали. О боже, я умудрилась в прямом смысле довести его до белого каления. Ч-черт. Я труп. Я совершенно определенно труп. Без вариантов. Я шумно попыталась проглотить ком в горле. Это почти получилось и сопровождалось ужасным звуком.

— Высокородный тор, не убивайте меня, п-п-пожалуйста, — прошептала я, не надеясь уже ни на что. Брови высокородного взлетели вверх, а потом уголки его губ изогнулись, и в туже секунду он стремительной молнией бросился ко мне и, прижимая мое горло одной рукой к двери, второй схватил меня за правую кисть и резко дернул ее вверх, всматриваясь в россыпь тонких браслетов.

— Пожалуйста, высокородный тор, прошу вас, — хрипло шептала я, хватаясь свободной рукой и безрезультатно пытаясь ослабить хватку на горле. — Тор Хаэр, Эллор, прошу… — Я понимала, что сейчас он меня ненавидит. Не понимает и осуждает. Но он ничего не знал, о половине и не догадывался. Не знал о наших договоренностях с дядей, о его обещании данном тете незадолго до ее смерти. В конце концов, не знал о том, кто я. Поэтому и ненавидел, не мог понять.

— Что это? — не замечая моего хриплого шепота, спросил он, поднося руку к своим страшным глазам ближе, и внимательно разглядывая узоры, переплетения тонких и толстых серебряных нитей, опоясывающих мои кисти.

— Ш-ш-што ЭТО? — Он устремил свои страшные прищуренные глаза на меня. Губы растянулись в зверином оскале и обнажили клыки.

А я продолжала цепляться за вторую руку, сипя и стараясь отодрать его невероятно сильные пальцы от горла, чтобы получить хоть небольшую возможность вздохнуть. Из моих глаз лились слезы, а губы беззвучно продолжали молить: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…. — Неожиданно он разжал хватку на моем горле, и я мешком рухнула бы на пол, если бы меня не держали. Тор внимательно изучал мои браслеты, приблизив их почти вплотную к своему лицу и глубоко втягивая воздух. Я же заливалась беззвучно слезами, быстро-быстро дышала, держась за свое горло, до конца не веря, что меня пощадили.

Высокородный уже вплотную приблизил свой нос к моей кисти и начал судорожно втягивать воздух, потом присел передо мной на корточки, позволяя мне, наконец, плюхнуться на пол, а не висеть на вытянутой руке безвольной куклой, перевел свой страшный взгляд на мою вторую и, схватив ее, тоже рванул к своему лицу, глубоко втягивая воздух.