Кинув на стол пару монет и набросав послание Марку, я вытащила из-за пазухи цепочку с кольцом, расстегнула ее и, надев кольцо на палец, повернула его несколько раз. Портал сработал тут же и меня выкинуло недалеко от дома тора Кера. Поправила на плече сумку со своими вещами и бодро зашагала в сторону дома. Не доходя десятка шагов, остановился, глубоко вдохнула морозный хвойный воздух. С тоской подняла глаза на черное окно второго этажа. Моя комната. В голове пролетела мысль, что он так и не пришел. Ни разу. Я аккуратно узнавала у Мийи, и она писала мне, то Эллор так ни разу больше и не появился на пороге дома Керов. Не простил дядю. И я понимала, что он не простил даже не то, что тор Кер не дал ему ухаживать за мной или что-то еще, Эллор не простил дядю за то, что он использовал запрет крови. Это было унизительно, такой удар, особенно от человека, которому ты доверял полностью.

— Так, хватит уже страдать — сказала сама себе и направилась к двери.

Не успела сделать последнего шага, как она распахнулась и на пороге показалась тоненькая фигурка Нины.

— Ну наконец, ты пришла! — она бросилась ко мне и обнимая, практически втянула меня в дом. — скорее, Мила, бросай все тут, дела совсем плохи, надо торопиться, — срываясь на хриплый шепот произнесла она. Только тут, мельком вглядываясь в ее лицо, я поняла, что оно опухло от слез, глаза немного отекли и ее очаровательный вздернутый носик покраснел

— Она совсем слаба, тор Кер не отходит от нее ни на шаг и ждёт тебя.

На этих словах я уже вырвалась из объятий Нины и всего в несколько шагов преодолела лестницу на второй этаж, попутно скидывая сумку и снимая куртку. В комнату Маэрты я ворвалась как ураган и сразу бросилась к ее кровати, у которой сидел тор Кер и держал любимую за руку.

— Что? — все что смогла я произнести, хватая ее за вторую руку и вставая на колени с другой стороны кровати.

— Яд — дядя произнес это каким-то чужим, бесцветным голосом — что-то очень сильное, я не смог определить. — он перешел на пугающий меня шепот — Я. НЕ СМОГ. ОПРЕДЕЛИТЬ. Я. Я. Я… — он затих и всхлипнул. Его плечи содрогнулись в беззвучном рыдании.

— Маэрта, милая моя, любимая моя, ну что же ты, ну как же… — я отвела взгляд от тора и заглядывая в ее лицо, нашептывала, звала, просила… Вдруг ее глаза открылись и невидящие глаза, затянутые белой пеленой, уставились на меня, ладонь, которую до этого я сильно сжимала, стараясь дозваться тетю, обожгло болью.

— Девочка, моя, не плачь, нельзя. Все будет хорошо. Послушай Кера и сделай как он скажет, слышишь меня, обещай! — ее голос был требователен и настойчив, в эту секунду было сложно поверить, что она на грани жизни.

Тор Кер со своей стороны встрепенулся и повернулся к Маэрте, коснулся ее лица рукой, а она перевела на него свой взгляд и произнесла только:

— Я люблю тебя и буду ждать, всегда. Сделай это, любимый. — после этого ее лицо как будто потухло, она вся обмякла, и рука, что с силой сжимает мою ладонь расслабилась.

Я неверяще уставилась на наши сцепленные руки, потом перевела взгляд на лужицу крови, от стекающей, как оказалось, из моей распоротой длинными когтями ладошки. Что?

— Нет, нет, нет, стой Маэрта, Маэрточка, не уходи, не бросай меня, прошу тебя — шептала я, тряся ее за ту же руку, касалась ее лица, сжимала бессильно одеяло. Я снова потеряла кого-то очень близкого и родного, я сползла на пол и сидела там рыдая навзрыд, скрючившись у изголовья кровати. Вытирала слезы, перемешавшиеся на моем лице с кровью из израненной ладони, и не замечая ничего вокруг я все повторяла «как же так, не может быть, как? Не бросай меня».

Через некоторое время почувствовала, как меня подняли на руки и отнесли в комнату, уложили на кровать и стянули с ног ботинки. Потом мне сунули какую-то чашку с водой, которую я истерически икая попыталась оттолкнуть, но меня с силой сгребли в охапку и заставили все выпить.

— А теперь спать, мелкая. — произнес Растард и уложив меня обратно, укрыл одеялом.

Оказалось, что проспала я почти трое суток. За это время успели все подготовит к «освобождению» магии тети, именно так тут назывался ритуал прощания с покойными, подразумевавший освобождение магии от тела. Не знаю, было ли это просто шоком от произошедшего, или все дело в отваре, которым меня напоили. Но я больше не плакала, делала все на автомате.

Мы прибыли на пустошь, где в небо устремились стелы — своего рода памятники у каждого захоронения. У подножия стел лежали шары, у каких-то был один, у каких-то было несколько.

Каждый шар — это послание потомках от тех людей, что были тут похоронены. В тут было принято собирать свои счастливые воспоминания и копировать их во что-то похожее на магический шар, привычный нам по салонам гаданий и ясновидящих. Касаясь шара, ты видел, как из его глубин на поверхность всплывают воспоминания о тебе, послания для тебя и так далее. Каждый мог подойти и коснуться шара. Для каждого, кто был знаком с покойным — было свое послание.

После обряда, все вернулись домой, посидели за столом, когда неожиданно, с хлопком на стол перед дядей упал свиток, перетянутый золотой лентой. Раскрыв свиток, тор нахмурился и тяжело поднялся со своего места, потом развернулся и бросил на ходу:

— Мила, пойдем в кабинет, нам надо поговорить. — не дожидаясь моей реакции, тор стремительно направился вон из зала.